«Яйцо от шефа». Петр Альшевский
Городите вы, по-моему, несусветное. До девок мой муж не охотник! Он жизнью со мной удовлетворяться привык. Иногда мы с ним не ладим, но он и в такие периоды на молодых не заглядывается.
Беряев. Вы видите одно, а в действительности… все вокруг лишь иллюзия.
Чичеватова. А ваша боль?
Беряев. Она не вокруг, она во мне. Мне сейчас не до любовниц, а ваш муж телефонами, думаю, обменялся.
Чичеватова. Он через сорок минут со мной в Барнаул уезжает. Зачем ему девка московская?
Беряев. А быть проездом в Москве вы больше не планируете?
Чичеватова. Собираемся.
Беряев. Тогда-то она ему и понадобится.
Чичеватова. Ну ладно, он на ее свежесть клюнул, но он-то ее чем прельстил? Он типичный барнаульский мужик с животом и лицом не очень. С чего бы столичной барышне подкладывать под него свою молодость?
Беряев. Заинтересованность у него может быть материальная. Богатые дяденьки девушек, я слышал, привлекают. На жену богатого человека вы, правда, не похожи.
Чичеватова. Он еще хуже меня одет. Я-то гардероб временами меняю, а у него куртке с поддевкой лет пятнадцать, а вязаной шапочке все сто дашь. Я считаю, что я вас убедила. Теперь вы тоже думаете, что столичную девку зацепить ему нечем.
Беряев. Тут возможен политический интерес.
Чичеватова. Да бросьте вы молоть… в политическую активность его заманивает?
Беряев. В оппозицию вербует. У вас в Барнауле вы всем довольны?
Чичеватова. Я бы так не сказала. Но счастье каждого отдельного человека от властей не зависит. Мое личное женское счастье у меня имеется, ну а что до власти… она всегда будет властью. Для обычного человека напастью. Когда у вас сейчас желудок горит, о власти вы думаете? Ну или женщина, когда рожает, или шофер, когда у него машина на гололеде скользит… истинные переживания у нас не о том, какая власть нами правит. Раздумия о смене власти в безболезненном состоянии лишь приходят. Нужно ни от чего физического не изнывать, нужно…
Беряев. Ясный ум нужен.
Чичеватова. Разумеется. Без него разве задумаешься о том, что… давайте я не об этом, а о вас подумаю. С желудком у вас все хуже?
Беряев. Кровоизлияние у меня… по прикидкам моим. На вокзале же врач, кажется… на вокзале положено быть медпункту.
Чичеватова. Мне за врачом?
Беряев. Вы его приведете, и он меня в медпункт. Если вы его застанете, с вами пойти он должен.
Чичеватова. Осмотрит вас и в медпункт. Медпункт вам что, не устраивает?
Беряев. Пока меня в медпункт, а из медпункта в больницу, помереть я точно успею. Медпункт бы нам, ой… ой, Боже!… медпункт исключим. Напрямую в больницу меня повезем. Позвоните и назовите, где мы сидим… поторопиться попросите.
Действие третье.
Дама она лучистая, с Ниной Беряевой сидящая расслабленно, взор Анны Малеевой на стене – на термометре в виде груши.
Анна. А термометр, смотрю, по-прежнему на месте.
Нина. Долгожитель. При всех жильцах, наверное, был.
Анна. До меня не был. Я его купила и повесила.
Нина.