Бойся мяу. Матвей Юджиновский
и ветер в спины задул резче.
– Интересно, из деревни уже позвонили маме домой? – подумал вслух Женя.
– У них же нет телефона. Вроде, – отозвалась Катя.
– В прошлом году не было, – присоединилась Оля. – Но в деревне-то точно есть. На почте хотя бы.
– Вот, наверно, переполох теперь. Куда, думают, мы пропали… Да-а, влетит нам, – Женя поежился то ли от предчувствия, то ли от ветра.
– Ну-ну, «нам», – невесело усмехнулась Оля.
Все замолчали. Женек хотел ее как-то поддержать, но ничего, кроме девиза мушкетеров, в голову не шло. Но сестра дожидаться не стала:
– Они все равно до родителей не дозвонятся. И папа, и мама работают сегодня во вторую смену.
– Та-а-ак, – протянула Катька. – А это хорошо или плохо?
– Наверно, хорошо. Подумают просто, что мы передумали сегодня приезжать. И волноваться не будут, – предположила Оля, последние ее слова заглушил гром. Уже совсем-совсем, казалось, над головами.
– Или что остались в Комсомольске, – подхватил Женя. – И тут мы как заявимся. Сюрприз! Вот и мы!
Он засмеялся. Но в одиночестве. Порыв ветра подхватил его смешок и растерзал. Стало грустно. И тихо.
А через пару шагов ему за шиворот плюхнулась холодная капля. Он весь сжался, плечи подскочили до ушей. Капля скользнула на спину, и по телу пробежала дрожь. Ни второй, ни третьей капли не последовало. Сестры молчали. Они, видимо, своего поцелуйчика с небес не получили. И Женя знал, что это значит. И соглашаться не хотел – нет, он не ленивый.
Он подбежал к Кате, схватил ручку сумки:
– Давай, я теперь. По очереди.
Катя отпустила, но зашагала рядом. А Женек удивленно покосился на Олю – настолько тяжелой показалась сумка.
Они подошли к деревушке. Она вся разместилась по одну сторону от дороги. Лишь один дом чернел на другой стороне, чуть поодаль. Нежилой, заброшенный. К дороге выходило две улицы, которые будто объединял магазин.
Женька хотел было призвать племя краснокожих, то самое, что сжигает поселения и снимает скальпы. Даже услышал их воинственный клич со склона и топот лошадей. Но его вниманием завладел магазин. Тут же он почувствовал, что голоден, и вообще разве не заслужил уже мороженое. Живот заурчал, и сумка отчего-то стала еще тяжелее.
Чтобы отвлечься, заговорил:
– Зайдем в магаз.
– Нет, – отрезала Оля.
– Перекусим. Силы же нужны.
– Нет. Дойдем скоро. Ох, бабушка тебя накормит.
Катюха засмеялась. Хотя сама-то тоже косилась на магазин.
– А сколько времени вообще?
Оля взглянула на часы:
– Шесть-двадцать.
– Эх, думал, в Комсомольске футбол посмотрю. Хотя бы второй тайм…
Помолчали с полминуты. Пара-тройка жителей деревушки проводили их взглядами. Улицы были пустынны, лишь дети бегали, кричали и катались на единственном велосипеде по очереди.
– Может, нам выпросить телегу с лошадью? – спросил Женек, хотя ни телеги, ни лошадей на этих самых улицах видно не было. Не