Амнистия по четвергам. Татьяна Ма
на старинных картинах. Высокий и широкоплечий. При малейшем движении бицепсы натягивали ткань рубашки так, что, казалось, она вот-вот затрещит по швам. Ни дать ни взять – богатырь. Однако на этом сходство и кончалось. Они с Натальей были правы, прозвав его «Мамаем». В мужчине действительно явно читались азиатские черты. Чёрные волосы, в которых кое-где мелькали белые нитки седины. Чёрные же глаза, хоть и большие, но с явно выраженным азиатским разрезом. Высокие скулы. Женя не могла не отдать ему должное: он был очень привлекательным мужчиной, хотя уже и немолодым. Наверное, лет 45, может, чуть меньше.
Тем временем он закончил разговор и сел за стол напротив Жени, бросив на неё хитрый с прищуром взгляд, от которого она вжалась в стул. Женя поняла, что он узнал ее, как только она вошла, и специально тянул время, заставляя ее сидеть на неудобном стуле и чувствовать себя ещё более неловко. Дверь открылась, и в кабинет влетела молоденькая девушка в форме.
– Тамерлан Ниязович, – заискрилась она улыбкой. – Здесь бумаги, что вы просили.
«Вот это имечко!» – промелькнуло в голове у Жени. Он оказался не Мамаем, а ещё хуже. Тамерланом. Супостатом. Извергом, вырезавшим целые города и складывавшим из отрубленных голов «минареты». Исфахан, Багдад, Герат… Женя оборвала ход своих мыслей, прислушавшись к разговору.
– Спасибо, Анечка.
– Вам что-нибудь ещё нужно, Тамерлан Ниязович?
– Нет, Анечка. На сегодня все.
– Тогда я пойду?
– Ещё нет шести, как же я без вас рабочий день закончу? – в его голосе слышался смех, но молодая сотрудница, видимо, восприняла все за чистую монету.
– О, тогда я подожду, пока вы закончите с ней, – кивнула девушка в сторону Жени.
– Да я пошутил, иди уже домой, – засмеялся следователь. – А с этой дамочкой, боюсь, мы надолго задержимся.
– О, – снова протянула она. – Может, всё-таки я вам ещё понадоблюсь?
– Конечно, понадобишься, но не сегодня. Беги уже домой.
– Тогда до свидания.
– До завтра.
Анна выпорхнула за дверь, а Тамерлан достал пачку сигарет, затянулся и сквозь облако дыма пристально посмотрел на Женю.
– Сигарету? – протянул он Жене пачку.
Она отрицательно покачала головой.
– Паспорт, – так резко бросил он, что от неожиданности Женя вздрогнула.
– Что? – уставилась на него Женя.
– Паспорт давай, говорю.
– Это ещё зачем?
– Чтобы личность твою установить, – Тамерлан продолжал курить, не сводя глаз с Жени.
Она порылась в сумочке и выудила паспорт. Он лишь мельком взглянул на него.
– Итак, Коршунова Евгения Георгиевна, значит, сама явилась с повинной, – усмехнулся он.
Женя сильно нервничала, и он это видел. Она вообще не любила разговоров с начальством, и каждый раз, когда ее просил зайти декан или ещё кто-то из руководителей университета, она чувствовала себя так, будто ее вызывали на казнь. Что уж говорить