Кого не жалко. Владислава Николаева
логику эксперимента.
– Да, – признал Ирманьо.
– И? – поторопил Тибр, не трудясь задать вопрос.
– Две особи подверглись дальнейшей выбраковке… если с этикой у моего предшественника было слабо, то чувство самосохранения сработало… его посетило осознание, что он вырастил убийц…
– Ты предлагаешь их в исполнители вместо Истинных воинов? – быстро перебила Арисима, и тут же, не дожидаясь ответа: – Переходи к сути! Где они? И что из себя представляют?
Ирманьо в очередной раз смутился. Тибру показалось, что Арисима сейчас ударит его по голове длинным церемониальным веером.
– Разрешите показать запись?
– Она нас, несомненно, шокирует? – циничным голосом осведомилась Арисима.
Ирманьо поверженно кивнул.
– Давай же…
– Хорошо Арою, – тихо, так что только Тибр и Илан услышали, протянул Трур.
Тибр глянул на Старейшину. Ингибитор был очень кстати. Старика бы хватил удар.
Старейшина просвещения пришёл подготовленным. Кто знает, может, он всегда носил с собой самую компрометирующую информацию, чтобы расстаться только через собственный труп.
– Э-э… я должен пояснить… – Ирманьо неуютно глянул в лица собравшимся, – искусственным особям не дали имён, чтобы не входить в заблуждение, что они настоящие люди…
– Ты неплохо усвоил их логику, – неодобрительно отметила Арисима.
Ирманьо съёжился под её взглядом. Дрожащими руками приладил информационный ключ к высококачественному транслятору, подобрал из крепления маленький белый пульт и, спотыкаясь о полы белоснежного одеяния, поспешил на своё место.
– Особи по кличкам Ферзь и Стерва… – Ирманьо стало неловко за произнесённое в приличном обществе слово, – …в общем их отбраковали несколько раз, пока не стало понятно, что они вообще не люди… вернее, нелюди… По окончанию эксперимента, последовавшего за смертью восемнадцатилетнего по кличке Сикх, мой предшественник приказал провести процедуру, похожую на усыпление умирающих животных…
– Ирманьо! – Арисима болезненно поморщилась.
Тибр нахмурил брови вслед за Труром и Иланом.
– Что ещё я могу сказать? – развёл руками Ирманьо. – Это было до меня! До меня! Я не делал этого!
– К сути, – холодно оборвал истерику Тибр.
Ирманьо нажал на пульт.
Помещение заливал сизый свет с потолка. В нём было хорошо видно, но ощущение от него было совершенно неживое и неприятное. Пол из голого бетона был чист. Большую часть помещения занимали две большие клетки. В одной на вертикальном цельнометаллическом ложе был закреплён молодой мужчина с длинными чёрными волосами и вполне окладистой бородой. По нему синими лентами бегали электрические заряды. Он не производил ни звука и пассивно смотрел ровно перед собой. Строение его голой груди отвечало требованиям к воинам, он был силён, вывернутые за спину руки бугрились развитыми бойцовскими бицепсами. Другая клетка была больше по площади, но меньше в высоту. В ней, на электрическом