Прости меня, Леонард Пикок. Мэтью Квик
многих недель и все большего числа уик-эндов. Она утверждает, будто в Нью-Йорке ее держит работа дизайнера одежды, но я ни секунды не сомневаюсь, что так ей просто удобнее трахаться со своим французским хахалем Жаном Люком, а заодно держаться, к чертям собачьим, подальше от своего чокнутого сына. Она вычеркнула себя из моей жизни после того гнусного происшествия с Ашером, возможно, потому, что была не в силах со всем этим справиться.
7
Вы не поверите, но в начале 1990-х мой отец был второразрядной рок-звездой. Его сценический псевдоним был Джек Уокер – от названия двух папашиных любимых напитков: «Джек Дэниелс» и «Джонни Уокер». Очень остроумно! Вы его знаете? Нет? Ну вы даете! Возможно, вы когда-то читали о его группе «Свяжи меня медленно, или Ответ Восточного побережья гранж-року» в журнале «Роллинг стоун»? И вы определенно должны были слышать папин единственный настоящий хит «Подводный Ватикан», потому что его чертову уйму времени крутят все радиостанции классического рока. Он гастролировал вместе с такими группами, как «Джизус лизард», «Перл джем», «Нирвана» и другие, выступая на разогреве. Подписал ГРОМАДНЫЙ контракт со студией звукозаписи, создал творческое объединение, стал алкоголиком, женился на маме, выпустил отстойный второй альбом, приобрел наркозависимость (или стоит сказать еще один вид наркозависимости, потому что, как нам объясняли на уроках здоровья, алкоголь – это тоже наркотик) и, словно настоящая рок-звезда, пострадал от передоза, заделал меня, перестал писать музыку, профукал все, что успел заработать на одном-единственном хите, начал распродавать свои рок-н-ролльные атрибуты на eBay (включая разбитую гитару с автографом Курта Кобейна, которая всегда висела на стене над моей кроватью), сделался пародией на легендарного автора-одного-хита, который больше никогда не брал в руки гитары, распух, обрюзг и изменился до неузнаваемости, принялся обвинять Линду в любовных интрижках, повадился исчезать сразу на несколько дней, пристрастился к азартным играм в Атлантик-Сити, перестал платить налоги и однажды, черт побери, разбудил
среди ночи своего пятнадцатилетнего сына, чтобы вручить сувениры, привезенные со Второй мировой еще его отцом, и буквально вышиб из своего сына дух запахом изо рта – воняло розами и горчичным газом, точь-в-точь как по Курту Воннегуту, – велел стать хорошим человеком, велел хорошенько заботиться о Линде, а затем, по слухам, свалил на каком-то хрен знает каком банановом суденышке прямо в джунгли Венесуэлы незадолго до того, как его решили прижучить федералы, и больше о нем не было ни слуху ни духу. И вот теперь всякий раз, как я слышу «Подводный Ватикан», я готов на стенку от злости лезть, причем не только потому, что авторские отчисления отходят в доход государства, а не мне. Линда пи́сала крутым кипятком по поводу денег, которые оказалась должна правительству, махинаций адвокатов, потери большого дома, машин, но поняла, что, черт возьми, еще «удачно отделалась», но потом умерли ее родители, оставив ей достаточно кругленькую сумму, чтобы она могла