Называй меня Мэри. Андрей Кокотюха
качнуло.
Наконец он разлепил веки, оглянулся и увидел за окном утро. Не заметил, как заснул, хотя до сих пор так было, когда выпивал для ускорения процесса. Когда просыпался, часто видел перед собой экран не выключенного с вечера телевизора, кривился и раздраженно клацал пультом, возвращая себе тишину.
Сейчас ее упрямо, настойчиво разрывал звонок.
– Вот же ж мать… – буркнул он, поискав и найдя трубку. – Кому это там…
Не ясно.
Он сперва ответил, прохрипев: «Алло!», но на той стороне после короткой паузы отключились. Пожав плечами, Кобзарь взглянул на дисплей, тряхнул головой, пощелкал, нашел входящие звонки.
Номер не определился.
Еще не понимая до конца, Олег попробовал набрать его. Ничего не вышло, звонок сразу сбросили, раздались короткие гудки. Сделав так еще дважды, Кобзарь выругался, сплюнул и только теперь посмотрел на себя.
Он сидел на краю дивана как заснул – голый. Рядом, накрывшись уже не одеялом, а почему-то белой простыней, тихо лежала Мэри. Похоже, звонок ее не разбудил, девушка спала крепче его.
Кряхтя и пытаясь понять, почему так кружится голова и до сих пор сухо во рту, хотя едва початая бутылка виски скучает на комоде, Кобзарь поднялся, нашел трусы, джинсы, неуклюже натянул на себя. Потом надел старую футболку с наполовину стершейся надписью «ROCK» на фоне двух скрещенных молний, босиком побрел в ванную. Поплескав холодной воды на лицо, отряхнулся, будто щенок, понемногу приходя в себя. Вытираясь, почувствовал: полотенце еще хранит запах девушки.
Вернулся назад.
Остановился возле ложа, скрестил руки на груди, присматриваясь к спящей.
Он что-то почувствовал.
До конца не понимая, что происходит, шагнул ближе. Наклонился.
– Мэри, уже утро.
Она молчала.
Ее не разбудил телефон, который не умолкал минут пять.
– Мэри! Мария! Мэри!
Девушка не отвечала. Даже не шевельнулась.
Кобзарь взял ее за плечо, рывком повернул к себе.
Большие глаза смотрели мертво.
Еще ничего не поняв, точнее, не осознав, как такое могло произойти, Олег скользнул взглядом ниже. К большим красным пятнам на простыне. Там, где были груди.
Вокруг грудей.
Он дернул за край. Обнажил красивое мертвое изуродованное тело. Прикипел глазами туда, где должны были находиться круглые, похожие на спелые черешни соски.
Звонок.
Телефон заставил вздрогнуть.
Кобзарь схватил его, снова увидел – номер не определен.
– Какого черта!
Короткие гудки.
А через миг – писк, сообщение. С того самого не определившегося номера.
Одно слово, четыре буквы, будто битой по голове.
БЕГИ.
Часть вторая
Называй меня Верой
Она прошла и села на диван.
Тело уже вынесли, возле парадного она пропустила санитаров с носилками. Не сдержалась, жестом остановила их. На грубое: «Э, вы кто, уважаемая?!» – ткнула удостоверение,