Матильда. Тори Эйлер
до ног, он презрительно фыркнул.
– Что? Я что-то не так сделала? – закричала я, потому что меня бесила эта ситуация.
– Все не так, Надя! Как ты не понимаешь? – он отбросил сигарету в сторону, повернулся ко мне лицом, и уже было хотел читать мне нотации, как я влепила ему оплеуху.
– Да ты ахринел? Сначала ты говоришь мне, что не хочешь быть со мной, а потом презрительно смотришь на меня, когда я принимаю подарки от других парней. Буквально прожигаешь взглядом, когда я целую другого парня. Что это за ревность, а? – я вошла в пике, и хотела снова его ударить, но он перехватил мою руку, дернул на себя, и крепко прижал меня к себе.
Я растерялась. Я просто не знала – как мне быть. Открылась входная дверь, Соня врезалась прямо в нас. Злобно смотря на Женю, она взяла меня за руку, и мы вернулись в дом.
– Не мне, значит – никому. – крикнул вслед Женя таким грустным тоном, что мне захотелось повернуться, вернуться в его объятия, но Соня так крепко держала меня за руку, что я боялась – она сломает мне руку.
Принятие
Все каникулы я действительно провела за книжками, Соня звонила мне два раза в день и, хотя бы раз спрашивала про Женю.
И ведь по факту между нами ничего не было, но что каждый раз, перед сном, я думала о нем – у меня перехватывало дыхание. Думала о его ладонях на моем лице, о его взгляде, когда он увидел меня в коридоре с букетом. Он ведь наверняка хотел меня поцеловать, в новогоднюю ночь, но пришла Соня.
Меня мучила бессонница, но подруга приехала раньше, потому что все равно понимала, что мне тяжело, и затащила меня в бар. Там мы надрались, пошли домой и долго-долго говорили о нем, пока у меня не кончились мысли.
Когда мы вышли на учебу – меня сняли с должности редактора газеты, но все равно попросили вести курсы по математике, предлагая уже двойную ставку, и я все равно согласилась. Больше я не искала его в коридорах, не думала о том, чтобы написать ему. Словом – отпустила. Ведь между нами ничего и не было.
Зато та рыжая девушка стала появляться на моих курсах, оказалось, что она с нашего общежития и теперь она подружилась со мной, хоть и не нравилась Соне.
В очередной грустный вечер под вином мы пошли в бар, и как назло на 14 февраля там выступала группа «Матильда», но теперь они переименовались в «очкарик утром», и стали петь грустные песни. Говорили, что они распались, что барабанщик и фронтмен ушли из группы.
Но вот я вновь стою в толпе, со стаканом пива в руке и смотрю на него. Да только в этот раз он неотрывно смотрит на меня, и мое сердце пропускает удар.
Соня уводит меня в сторону, и говорит, что «эта рыжеволосая», она же – Таня, специально привела меня сюда для того, чтобы я увидела его и мне стало снова плохо. Но я отмахнулась на нее, в надежде, что смогу посмотреть на него хотя бы еще минуту.
И тут меня как громом поразило: этот человек презирал меня, так почему я должна любоваться им? Почему, черт возьми, я влюблена в человека, которому на меня плевать?
Меня едва не стошнило, и я пулей выбежала на улицу, оставив девочек внутри. Я даже