Туман. Людмила Рыжова
торопливые шаги по коридору. В палату быстро вошел Олег Васильевич.
–Подождите, Наталья Сергеевна! – как бы в продолжении уже начатого разговора выкрикнул он на ходу. – Я все решил! Мы Его оформим дворником, тем более, что Игнат Иванович давно просится на пенсию… У нас в правом крыле есть подсобное помещение. Оно отапливается, вода там тоже есть. Немного отремонтируем. И пускай там живет. Решено!
Главврач говорил как бы сам с собой.
–Да? – спросил он. И тут же сам ответил:
–Да!.. Да! Да! Это то, что как раз нужно.
Наконец он немного успокоился. Оглянулся, посмотрел немного удивленно на своих «слушателей», как бы только что их увидев.
– Вы все Ему объяснили, Наталья Сергеевна? Мы Вас не выгоним, Вы не переживайте, -уже обращаясь к своему пациенту, с жаром сказал он.
–…Да я еще и не успела ничего сказать… Как такое скажешь? -тихо пролепетала медсестра.
– Ну да и хорошо! – не смутился врач. –Значит, решено! Я Вас официально выписываю и оформляю в штат дворником. Не на улице же Вам жить. Я …
– Олег Васильевич, – не дал ему Он договорить. – Уважаемый мой Олег Васильевич! Хорошая, добрая Вы моя Наталья Сергеевна! У вас из-за меня проблемы. Я это понял. Простите меня, Бога ради! -Он незаметно для себя перешел на тон разговора медсестры. –Вы сделали для меня невозможное. Вы поставили меня на ноги. Вы заменили мне семью, хотя, возможно, ее и никогда не было. Не помню. Поэтому вы СТАЛИ для меня семьей. Таких людей встретить мне уже не удастся. Именно поэтому я не хочу, чтобы у вас из-за меня были проблемы. Наверное, мне действительно надо покинуть стены этой больницы. Может быть, это даст толчок моему сознанию, и я все вспомню. Не знаю. Но верю, что все образуется… Знаю точно лишь одно -вас я никогда не забуду. Я вернусь сюда еще обязательно. Но не в качестве пациента… – тут Он наигранно засмеялся, – я надеюсь…. А просто, как человек, у которого все будет обязательно хорошо. И хорошо – исключительно благодаря вам… Спасибо Вам, Наталья Сергеевна!
Он с нежною погладил руку медсестры, которая по-прежнему, во время всего разговора, не отпускала его ладонь из своей. Держала его, как держит мать дитя, оберегая его и боясь отпустить от себя. Ладонь ее задрожала, а из глаз потекли слезы. Уголки губ дрогнули. Она прикрыла рот второй рукой, не смея убрать ладонь из Его теплых, ставших сильными и надежными, рук.
–Олег Васильевич! Вы, наверное, приблизительно моего возраста. Но стали для меня отцом, старшим братом. Вы меня спасли тогда, после аварии, и спасаете сейчас, возможно, подставляя себя самого. Не надо. Я себе не прощу, если Ваш поступок во спасение меня бросит тень на вашу судьбу и карьеру.
Он сел на кровати. Обнял за плечи Наталью Сергеевну. А она, как будто долго ждала этого жеста, по-матерински прижалась к Его груди и заплакала навзрыд, уже не стесняясь своих эмоций…
В этот же вечер, боясь остаться на ночь, а утром передумать, Он выписался.
Покинул