Мигом одним. Константин Марков
скажешь хоть что за контора?
– Центральный контрольно-ревизионный отдел планеты. Это официальное, местное название, сами мы называем себя корпус безопасности, сокращенно КБ.
– Я о таком не слышала.
– Естественно, это надгосударственная структура с чрезвычайными полномочиями. О нас знают только чины от полковника и выше. В правительстве только министры осведомлены о нашем существовании.
– У нас много полковников.
– Ты намекаешь, что это не такой уж и секрет. Не совсем так. У нас для предателей одно наказание – сожжение заживо. Поверь, все они люди.
– А для сотрудников?
– А должна быть разница?
– Жестоко.
– Зато надежно.
С последней нашей беседы его настроение явно улучшилось. Он шел, чуть не подпрыгивая. Странный он этот капитан, не было бы горя.
*****
Промариновав меня пару суток в компании еще четырех рекрутов, начальство отправило нас на полигон. Летели мы из космопорта с выходом в стратосферу. Пилоты были в космических скафандрах. Отсек, в котором везли нас, напоминал десантный. В фильмах про космос все было очень похожим. Не особо интересуясь бортом, я просто вздремнула. Дергаться, когда от тебя ничего не зависит, смысла я не видела.
Полигон встретил нас суховеем. Место было выбрано посреди пустыни. Высадив нашу группу, борт взмыл в небо и пропал в пыльном вихре, который сам и устроил.
Нас сразу разделили. Я и Дора Ма были отданы на мучения целому полковнику. Как позже нам объяснили, то он просто дослуживал свой срок, так сказать в мирной обстановке. За долгие годы службы командование наградило его тихой и мирной работой. Мол нечего смешить Богов и так Ураса Бра прошел через восемь локальных воен и остался жив как и немногие его друзья. Он был угрюм и не особо многословен, пока это не касалось снаряжения. О нем он мог говорить часами. Осознавая, что никто не расскажет так подробно о каждой заклепке на ружье, я с жадностью впитывала каждое его слово. По сути, от этого зависела моя жизнь.
Вторым штатным мучителем был педик по имени Айзон Фал. Он занимался нашей подготовкой в сфере камуфляжа. Одним из аспектов этого обучения было строгое требование одеваться стильно, красиво и ходить на высоченной шпильке. Ноги болели ужасно, когда у нас была его неделя обучения. Подвернув в первый день ногу, я выругалась матом, Айзон покраснел и поставил мне двойку. Вначале я думала, что это формальность, однако в следующую неделю меня не пустили на полигон, а оставили одну в его распоряжении. Целых три недели подряд, мне пришлось изображать из себя уточенную леди из высшего общества. Я чуть не сошла с ума.
Уже позже я поняла, что он вполне нормальный мужик. Просто Айзон в прошлом был одним из выдающихся модельеров. По ходу своей работы он случайно услышал то, что не должен был. Его банально заказали. Вот контора и спрятала его на время. Он думал, что на время, однако привык и уже не стремился обратно в большой мир. Ему нравился материал, он любил эпатировать и стебаться над курсантами.
Пятый месяц обучения я запомнила особо. Во время утренней поверки имя одного из курсантов