Последний рейс. Джули Кларк
о том, что ее там ждет. Ева почувствовала укол совести. Впрочем, Клэр казалась такой решительной и дельной. Она справится.
– Спасибо, что помогла мне начать жизнь заново.
Клэр притянула ее к себе, обняла и прошептала:
– Тебе спасибо. Ты спасла меня. Я этого не забуду.
И решительно вышла, устремленная к новой жизни. Смешалась с толпой пассажиров. Камеры наблюдения зафиксировали выходящую из туалета стройную женщину в зеленой куртке и надвинутой низко на глаза кепке с логотипом Нью-Йоркского университета.
Ева снова заперла дверцу кабинки и прислонилась лбом к холодному кафелю стены, дожидаясь, пока выйдет утренний адреналин и спадет напряжение, сменившись вялостью и туманом в голове. Однако расслабляться еще рано – это пока не свобода. Правда, сейчас она ближе, чем когда бы то ни было.
Ева еще долго просидела в запертой кабинке, представляя, как Клэр летит на запад, вслед за солнцем, навстречу свободе, и вышла, лишь когда объявили посадку на рейс 477 до Пуэрто-Рико. Миновала длинную очередь ожидающих. Краем глаза поймала свое отражение в зеркале и удивилась, насколько спокойной выглядит, хотя внутри вся трепещет от предвкушения близкой свободы. Закатала рукава розового кашемирового свитера, вымыла руки, забросила ремешок новой сумки на плечо и двинулась в зал под камеры видеонаблюдения.
У выхода на посадку вперед не лезла, ждала поодаль, по привычке сканируя взглядом толпу. Интересно, наступит ли такой день, когда она перестанет оценивать возможные риски и опасности, попадая в новое место?
Все вокруг, казалось, были поглощены собственными мыслями и жаждали лишь одного – скорее убежать от нью-йоркских холодов к ласковому карибскому лету.
Усталая сотрудница аэропорта объявила в микрофон:
– На рейс остались места. Желающие могут зарегистрироваться прямо у стойки.
Пассажиры, одетые в яркие курортные тряпки, принялись выстраиваться в очередь, стараясь занять место поближе к началу, но у стойки работала всего одна, та самая усталая сотрудница, поэтому в суматохе дела продвигались медленно. Ева встала в конец очереди за большой шумной семьей с четырьмя детьми. Вдруг в сумке у нее звякнул телефон Клэр. Не сумев побороть любопытство, она вытащила его и прочла сообщение:
Что, мать твою, все это значит?
Даже на расстоянии она почувствовала яростную злобу, таящуюся в этих словах, – отравляющую, парализующую и, увы, столь хорошо ей знакомую. Не успела она опомниться, как раздался звонок. От неожиданности она чуть не выронила телефон. Ева торопливо перевела вызов на голосовую почту. Снова звонок. Опять и опять. И почему очередь так медленно двигается! Скорее бы уже сесть на самолет и оказаться в воздухе. В безопасности. На пути к свободе.
– Почему стоим? – поинтересовалась женщина за спиной Евы.
– Говорят, люк не открывается.
– Ясно.
Когда подошла очередь Евы, она протянула сотруднице телефон и та отсканировала билет, даже не взглянув на имя. Получив телефон