Потерянное поколение. Александр Победа
с презрением, но молчал, зараза, никогда не обидит человека. А в учёбе он был поумнее, участвовал во всех школьных олимпиадах, учителя хвалили его за грамотность. Своим талантом учиться он пользовался на все сто! Не побоюсь сказать, что он был лучшим учеником нашей школы, вот такая противоположность нам, неучам.
Мы бродили до тех пор, пока не стал трезвонить телефон Сейрана, было слышно, как его мама ругалась. Моя же была спокойна, как удав, а порой честно хотелось, чтобы она, как и мать Сейрана, позаботилась, что ли. Про Олега я молчу, отец ему звонил крайне редко, но от этих звонков его бросало в дрожь. Он рос без матери, и его отцу в сложном деле воспитания помогала родня.
– Ну что, ребят, расходимся тогда, завтра увидимся в школе, – сказал Олег.
Мы не возразили и, пожав друг другу руки, разошлись. Каждый занялся своим делом. Сейран надел наушники и включил свой любимый джаз, Олег позвонил девушке, ещё немного напуганный после сегодняшнего побега, а я, как самый внимательный житель города, ходил и разглядывал каждую мелочь на асфальте, каждый уголок родных зданий, каждого мимо проходящего человека.
В эти моменты, будучи наедине с собой, но на улице среди других людей, я верил, что я – часть этого пространства, и что моё предназначение ожидает впереди. И от этой мысли мне становилось очень тепло на душе, и я сливался духом с городом воедино. Ещё мне приходила куча мыслей в голову: я фантазировал, придумывал разные приключения и истории, но понимал, что как только я войду в подъезд, им придёт конец, потому что мою внутреннюю тишину нарушат домашние.
Вот моя нога переступила порог дома, и из коридора до меня донёсся запах жареных котлет.
– Мам, опять я весь провоняю этими котлетами, – недовольно высказал я.
– Ты где был? Уже поздно, скоро отец придёт.
– А Кирилл дома уже? А Даня?
Мама кивнула дважды. Это мои старшие братья, те ещё оболтусы, Кирилл уже заканчивал университет. Как он всегда кричит – скоро свобода! Мечтает зарабатывать большие деньги, но ещё нигде не работал, всё только на словах. Даня был старше меня на два года, заканчивал второй курс. Они учились в техническом университете имени Баумана, куда меня почему-то не пытались устроить родители, выбравшие моей стезёй менеджмент. О, это слово было очень модным, восемьдесят процентов выпускников страны становились менеджерами! А я мечтал о другом – стать великим человеком, творить добро и брать за это деньги… Я мечтал руководить страной. Понимал, что это фантастика, но вдруг? Представляете, как бы Ира с нашего класса смотрела на меня?
– Ты президент? Ва-а-у! А можно, я буду с тобой?
А я такой:
– Не видать тебе место первой леди, ты позабыла, сколько я страдал в школе, когда был в тебя влюблён?
А она так нежно глазки опустит и скажет:
– Прости меня, я была полной дурой.
Ох! И запоют учителя! Все будут локти кусать, что со мною не считались, даже родители, которые смотрят на меня, как на дурака… Но это же нечестно, и несправедливо, я только и думаю о том, что творится в моём