Сердце волка. Алена Занковец
убирает с лица волосы. Зачем распустила?.. Непривычно – Вера совсем не похожа на себя, – но волнительно красиво. Даже сквозь образы, находясь в другой реальности, в прошлом, я, настоящий, чувствую, как холодком полоснуло в солнечном сплетении.
Вера торопится. Сердце раздирает грудную клетку, пальцы впиваются в осколок. Ей тревожно, но это не настоящий страх. Настоящий – был до этого, в лесу, где они оставили синий «Гольф». Она выходит из машины, под ногами хрустят ветки, словно череда коротких выстрелов. Свет фар проезжающих машин режет стволы сосен, не задевая ни ее, ни похитителя… А потом вдруг ночь сменяется вечером, и я вижу, как Вера стоит возле деревянного забора. Смотрит вдаль, туда, где на темно-зеленые полосы скошенной травы из каналов выползает туман. Я ощущаю кожей легкое колебание воздуха – как, наверное, это ощущает она. Вдыхаю запах стоячей воды. Вера ждет – чувство тяжелое и тревожное. Не меня ли выискивает глазами? Но зачем ждать, если вокруг ни души? Если нет ни замков, ни веревок? Я ору ей: «Беги!» – хотя меня там и нет вовсе, и вываливаюсь из видения.
В прямом смысле слова. Падаю на пол, еще и с высоты. Инстинктивно успеваю сгруппироваться и смягчить удар, но все равно крепко прикладываюсь плечом о кафель.
Несколько секунд, чтобы прийти в себя и понять, где нахожусь. И вот я снова в строю. Хотя это не самое удачное выражение для происходящего – лежу в позе зародыша, голый, на грязном полу. То ли в моих ушах, то ли в кафе гудят голоса.
Дверь рывком открывается – и передо мной предстают двое мужчин в строительных костюмах и солидного вида женщина в юбке, длина которой явно не была рассчитана на мой ракурс.
– Привет, – я улыбаюсь невероятно искренне и выпрямляюсь во весь рост. – Одолжите телефон, срочно нужно сделать звонок.
Мужик глупо, часто моргает. Женщина с опозданием одергивает юбку. Третий – молча, медленно, словно под гипнозом, протягивает мобильный.
В полдень я уже мчусь по трассе. У меня есть новая машина, одежда, мобильный и много любопытных сведений. А на соседнем сиденье со мной едет Лесс. Еще сутки назад я бы и представить не мог, что сам, по доброй воле, предложу ей остаться моей попутчицей.
Трудно сказать, что именно повлияло на мое решение. Осознание того факта, что Лесс спасла мне жизнь – возможно, трижды? Сигарета, которую она утром выцыганила для меня у кого-то? Или наша ночь? Тогда я был сам не свой, знаю. Раздавленный, слабый, отравленный. Но объясняет ли это, почему такие привычные действия с женщиной на коленях выворачивали мою душу наизнанку? Как бы то ни было, отъезжая от кафе, я смотрел на ее силуэт, утопающий в солнечных лучах – он все уменьшался и уменьшался, – и понимал, что хочу добавки. Хочу еще одну ночь с ней, чтобы разобраться, что же такого она со мной натворила.
Так что я дал по тормозам – взвилось облако пыли. Подъехав к крыльцу, приоткрыл дверь со стороны пассажирского сиденья. Немая не удивилась. Села рядом, пристегнула ремень безопасности. Черная лямка слегка пережала ее левую грудь, и я, вскинув бровь, отвел взгляд. С каких