Поэтический калейдоскоп XIX в.. Коллектив авторов

      Скачу на коне я по горным вершинам,

      И, сердце мое разрывая безбожно,

      Плывешь ты вблизи лучезарным павлином,

      Но так высоко, что достать невозможно.

      Из райского озера, став куропаткой,

      Не ты ли воды напилась под горою,

      А после украдкой до устали сладкой

      С другим обнималась вечерней порою?

      Посланье, написанное Сулейманом,

      Не ты ли несешь в своем клюве с востока?

      Голубка, поднявшаяся над туманом,

      Готов я похитить тебя у пророка.

      Отдам я ружье с кубачинской насечкой,

      Отдам и коня боевого в придачу,

      Чтоб только владеть златорунной овечкой,

      Пошли мне, всевышний, такую удачу!

      Влюбился отважный Карам, и повсюду

      История эта Востоку известна,

      Но кто о любви моей горскому люду

      С такой быстротой рассказал повсеместно?

      Меня, что святым поклоняется книгам,

      Ты знаком земного вниманья порадуй,

      Всех больше из девушек схожая ликом

      С красавицей дивною Шехерезадой.

      Зачем обрекаешь меня на страданье,

      Пред коим ничтожны мученья любые?

      Единственный раз хоть приди на свиданье,

      Скажу тебе тысячу слов о любви я.

      На сердце лежит стопудовая гиря.

      Самим падишахом поклясться могу я,

      Что в жены не взял бы и дочку визиря,

      В объятьях держать не желаю другую.

      Не взял бы я в жены и гурию рая,

      Хоть сам Константин попросил бы об этом,

      Тебя не заменит красотка вторая,

      Готов опечалить царя я ответом.

      В саду моих чаяний, певчая птица,

      Давно ты гнездишься и в зной и в морозы,

      И, если придется тебя мне лишиться,

      Из глаз моих хлынут кровавые слезы.

      О, пестрый козленок, пришедший со мною

      В цветник, удостоенный благословенья.

      Готов оплатить я любою ценою

      Хотя бы одно к тебе прикосновенье.

      Белкис[20], чья краса до сих пор не померкла,

      Когда б тебе вызов послала законный,

      Хоть многих соперниц в бесславье повергла,

      Сама оказалась бы вдруг побежденной.

      В роду Курайши[21] раскрасавиц немало,

      И если бы, вызов их гордый уважа,

      Ты с ними красой состязаться бы стала,

      Весов в твою пользу склонилась бы чаша.

      Клянусь я, не смогут, усилья напрягши,

      Твой нрав разгадать даже сорок ученых,

      Средь девушек ты выделяешься так же,

      Как на поле мак средь травинок зеленых.

      Ты взглядом одним, луноликая, в силе

      Зажечь даже камень в январскую стужу.

      Когда б тебя в комнате темной закрыли,

      То свет из окошка бы хлынул наружу.

      И если б ты вышла на улицу ночью,

      Растаяла б темень на улице сразу,

      В чем сам муэдзин, убедившись ночью,

      Призвал бы людей правоверных к намазу.

      Всем