7 Под Дней Солнцем. Заметки Наивного Путешественника. Михаил Григорьевич Сычев
Сергей, спросив о поездке во Флоренцию. Все написано на наших лицах. Скинув вещи, умывшись, мы по-прежнему пошли в Roxy Bar, изумляться аппетитностью итальянской кухни. Разговор не был многословным из-за усталости, и все сводилось к обсуждению заказанного. В этот раз покушали на тридцать пять евро. Неплохо для того, что восполнить утраченную энергию.
Поев, мы пошли на берег моря. Вечернее время, на берегу никого, лишь только ветер охлаждает наш пыл, расправляя перед нами крылья свободы, и где-то далеко-далеко лежит наша страна – такая же необъятная, как это море, от которой ты устал, но все-таки думаешь о ней. Мы сидим на лежаках и смотрим вдаль. Наверное, каждый думает о своем, и в этот день, набитый впечатлениями, на философствование нас не пробивает, хотя все это копится и в скором времени выльется, как вскипевшее молоко.
Спустя час мы возвращаемся в отель. Можно сказать, что мы плетемся, все-таки хочется раскинуться на диване в нашем тесном номере и заснуть. Но перед этим мы совершаем заход в небольшой супермаркет, чтобы приобрести все необходимое на завтрашний поход. Батоны, колбасные и сырные нарезки, газировка – все это скрасит наш голод. Вроде и купили совсем чуть-чуть, но двадцать евро как небывало…
Наконец-то, мы в номере. Каждый ждет своей очереди, чтобы почиститься и отойти ко сну. Вот и моя очередь пришла, еле влезаю в душевую кабинку. Какая же она неудобная! Выхожу из душевой, ребята уже на краю сна, гашу свет, завожу будильник, смотрю на часы – у нас уже два ночи, здесь только полночь. День прошел убийственно хорошо, завтра выезд в Милан в 5-40. Закрываю глаза, а точнее сказать вырубаюсь. Сон темным густым покрывалом застилает меня. Увидимся завтра! Как же чертовски хорошо…
Глава 3. День Третий. Темные сны и образы. Поствпечатления усиливаются. Милан – Римини
Сначала едва заметно, потом все более четко формируясь в овал, на кончике крана образовалась капля воды. Она висит, болтаясь в раздумье. Падать или нет в бездну под ней. И все мысли сосредоточены на одном желании – скорей бы испариться и не долететь до дна и не разлететься на еще более мелкие капельки. Оставаться цельной, обратиться в единый дух, который не видно и не слышно. И вот она срывается. Летит, растягивая свою овальную форму в более продолговатую, летит бесшумно, так, что никто не услышит, никто не вспомнит и не обратит своего драгоценного внимания. И вот в единый момент она больно разбивается об акриловое дно, как и все остальные капли до этого, и ее уже не отличишь от всех. Теперь это все вода.
Мой расширенный зрачок фиксирует эти колебания. Мы – вода, также толкаем друг друга вперед и наспех, также бесшумны в большинстве своих случаев и незаметны, и чем выше расстояние до дна, тем быстрее мы падаем, и тем быстрее нас забывают, и, упав, нас уже никто не различит, разве, что по надписям имен и фамилий.
Я мотаю головой, прогоняя темные мысли. И с чего это на отдыхе им быть. Мне кажется нечем дышать, и эта пустая комната наполняется паром – испарение от миллиона упавших