Сквозь сияние мерцающих звезд. Улугбек Марат
Высокие деревья практически закрыли небосвод, однако между их по-весеннему зеленых ветвей пробивались лучи Солнца, скрывающегося время от времени за облаками. Тут и там в траве распускались яркие цветы, преимущественно нежно-розовые. Лес полнился запахами и звуками. Где-то над нами птицы щебечут, не переставая, словно ведя беседу о чем-то очень важном на своем, птичьем языке, который людям, пока что, понять не дано. Мы шли сквозь чудесный лес, стараясь ступать аккуратно и глядеть под ноги, дабы, по чистой случайности, не ступить в кроличью нору. Или не кроличью, но об этом лично мне не хотелось думать. Лошадям было бы весьма неудобно шагать здесь, хотя я немного скучал по резвой Рее. Я касался груди, дабы убедиться, что подарок от Ирмы все еще на месте и никуда не делся. Я бы себя не простил, коли лишился его.
Временами попадались овраги. Я едва не сверзился в такой, но сестра вовремя схватила меня за плечо и удержала от падения. Овраг неглубокий, около пяти футов, а, учитывая его влажное дно, думаю, я бы вряд ли серьезно пострадал, но вот испачкаться не хотелось, конечно.
– Осторожно, – сказала сестра. – Не витай в облаках. Надо быть начеку.
– Кто бы говорил, – я хмыкнул. – Спасибо. Я бы не пережил падения на такую глубину.
– Я и не сомневаюсь, – ответила Хилда.
Мы пошли по краю оврага, сначала я, потом сестра, я так понимаю, в целях безопасности. И это сработало, ибо обувь моя заскользила, вскоре, по слякоти, и я едва не совершил-таки падение в это миниатюрное ущелье. В ту же секунду, по другую сторону оврага, я заприметил небольшого серенького кролика, который смотрел на нас своими круглыми глазами, внимательно изучал, как мне показалось, прежде, чем пуститься наутек, восвояси. Возможно, назад к своей семье в свою маленькую кроличью нору.
– Быстрый, – сказала Хилда. – Но не быстрее моей стрелы.
– Знаешь, мне было бы жалко его стрелять, – ответил я.
– Поэтому лук со стрелами у меня, – произнесла старшая сестра. – Скоро вечер. Отыщем подходящее место для лагеря.
И, правда, мало-помалу, но надвигались сумерки. Облака заволокли небеса и я мог явственно ощутить приближающийся дождь, который должен грянуть. Я надеялся, что не до того, как мы отыщем место для костра и ночлега.
Вскоре Хилда и я разбили лагерь. В лесу найти топливо для огня оказалось гораздо проще, нежели на холме, как прошлой ночью. И, вновь, уютное желто-красное пламя разлилось приятным светом, а треск ветвей деревьев, медленно превращающихся в черный пепел, наполнил слух сонными мотивами. Я достал медальон, что дала Ирма. Распускающее лучи во все сторону Солнце. Я улыбнулся, по, при этом, грусть кольнула меня где-то в груди. Там, где расположено сердце.
– Ты скучаешь? – спросила вдруг сестра.
– Да.
Свечение огня и треск ветвей заставили меня разоткровенничаться.
– Знаешь, я до сих пор помню ту ночь на ферме, – произнес я, хотя можно ли назвать мои слова откровениями, учитывая, что Хилда и так прекрасно