Пыль у дороги. Алёна Рю
в шпионаже или тролль знает в чем. Неважно, потому что тебя все равно будут искать, а если найдут, то арестуют и под пытками заставят подписать что угодно.
– Зачем им это? – не понимала она.
– Хочешь остаться и спросить, или шкура дороже? – он положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза. – Послушай меня, Эри. Знаю, у нас не все было гладко, но ты мне стала дорога за это время. Правда. Ты не как эти глупые девицы, сначала думающие о том, как захомутать мужа, а потом – о том, куда бы от него сбежать. Ты настоящая, живая, и мне действительно понравилась. Поэтому, пожалуйста, беги. Не оглядываясь.
Эри поняла, что это всё. Сказка кончилась. Нюэль кончился. Дальше – неизвестность. Она потянулась к Грионту. Парень безошибочно разгадал порыв и обнял ее. Вышло по-человечески просто, без мурашек по коже, без соблазна и сопротивления.
– Спасибо, – сказала Эри. Грионт поцеловал светлую макушку.
Куини всхрапнула, выпустив облачко пара. Тяжелые холодные капли ударили по спине и плечам. Начинался дождь.
Эри отстранилась и, пряча от неловкости глаза, забралась на лошадь. Грионт поднял фонарь.
– Может, когда-нибудь свидимся, – сказал он и, лукаво улыбнувшись, добавил: – Тогда точно моей будешь.
Как будто только вчера они встретились во флигеле.
– Мечтай больше! – беззлобно усмехнулась Эри и, потрепав любимицу по холке, махнула рукой. – Спасибо за все. И прощай!
Куини понеслась к темному горизонту.
Дождь усиливался, и Грионт заспешил к дому. Внутри родилось редкое чувство, возникающее после хорошего поступка. Он и не помнил, когда в последний раз с ним такое было. Покоритель женских сердец, любимый мамин сын, хороший наездник, пастух и работник, а в душе большой гордец и эгоист.
Грионт знал, что наутро снова станет собой.
Только бы их минула беда. И тогда жизнь вернется в прежнее русло, а об остроухой девочке останутся лишь воспоминания.
Глава седьмая –
Охотник
Куини послушно плелась за новой хозяйкой. Эри провела в седле всю ночь и лишь к рассвету решилась дать лошади передохнуть. В башмаках хлюпало, ноги были по колено в росе. Она щурилась от светившего в лицо солнца. Шла на восток, потому что надо было куда-то идти. Снова.
На душе скребли кошки, и не верилось, что, словно по щелчку пальцев, она нашла и тут же потеряла. Если бы не Куини, можно было решить, что эти два с половиной месяца ей приснились.
Уходить из Шадер было легче – ничего не держало. А в Нюэле остались люди. Хорошие, добрые. А она даже не попрощалась, не поблагодарила. Убежала как трусливая собака.
Эри повесила голову. И она-то считала себя сильной, способной защититься, не дать себя в обиду. Может, лучше вернуться? Встретить опасность в лицо. Ни в чем она не виновата, что бы там Елена – кто же еще! – ни написала в своем доносе. Все недоразумение. И сама Елена явно сожалела. Может, взяла бы слова обратно? Может, допросили бы, да и оставили в покое?
Эри вспомнилось, как пять с половиной лет назад они с Рикки нашли человека в снегу с медальоном в форме орла и непонятным письмом. Обещали,