Тиран. Эдик Секстон
опустил глаза. От удара у него гудело в голове, слезы подступали к горлу, его всего колотило от страха.
– Короче, пацаны, – обратился этот зек ко всем. – С ним за руку не здороваться, после него ничего не брать. В принципе и убить его может каждый и на зоне за это ничего не будет. Но кто захочет за вафела отбывать?
Хохот.
– За столом, за партой с ним никто не должен сидеть! Никто не должен позволять ему смотреть в глаза. Он должен при встрече всем уступать дорогу и смотреть в пол. Пнуть его и ударить может каждый. Короче, он больше не человек.
– Встать! – рявкнул другой взрослый зек.
Никита поднялся.
– Теперь все с него должны спросить.
Никита с ужасом ожидал ударов. Они посыпались на него чудовищным градом. Его сперва били по лицу, когда выбили из равновесия и он упал, начали пинать. Никита лежал, прикрывая голову, всю в крови. Когда по его голове начали топтаться, он потерял сознание.
– Вот так мы будем всех пидоров и вафлеров чмырить! – раздался смех Балу.
2 2021 год. Поселок Майский.
Ночь без звезд и без лунного света. Ночь проглотила мир, окутала его тьмой, испещрила новыми дорогами, которые уводят в неизвестное, обратила канавы в ямы, ямы – в пропасти, удлинила овраги и скрыла пути назад.
По дороге, вымазанной тьмой и не отличимой от лесов и оврагов по обочинам, по ней, по дороге, ведущей в преступление, двигался черный Бентли. На нем нет номеров. Лишь символ Бафомета. Все посты ДПС знают, что это значит. Это значит, что кортежи принадлежат одному из сильных мира сего. О нем ходит до того мрачная слава, что нет желающих задавать вопросов: почему ему можно ездить без номеров, имея лишь символ Сатаны на табло? Никому в голову не взбредет подрезать путь или перекрыть своей машиной движение лимузина с символикой Ада. У машин лучше вырастут ноги, и она убежит прочь с дороги, чем хоть чем-то позволит себя запомнить водителю или пассажиру машины с символикой Ада. Таким закон не писан и правосудие для них – пустой звук. Потому что у них есть деньги, власть и влияние.
Этот человек потряс общественность, как-то дав интервью крупному журналу для очень богатых людей, для которых покупка самолета – обычное дело. На вопрос, почему он до сих пор не женат в свои 42 года, он ответил: «Есть только одна женщина, в которую я влюблен. Ее имя – Дарья Николаевна Салтыкова. Помещица из Троицкого. Она знала, что с быдлом делать!» Внизу приписка: «Смеется».
Скандал? Никакого. Это не какой-то актер с бокалом вина, чтобы шептаться об этом «беспределе». Это владелец заводов, фабрик и банка. Ему можно говорить и делать все!
Салтычиха. Кровавая помещица.
Машина свернула в самый сгусток тьмы. Там, в низине, словно сброшенный в яму покойник, тянется поселок Майский. Он обесточен. Авария лишила электричества жильцов этого покинутого богом места. Тьма впитала весь поселок в себя вместе с домами, улицами и руинами бывшего рыбзавода. Тьма тут настолько густая, что ею можно испачкать руки и лицо. Старые четырехэтажки подобно гнилым зубам в пасти чудовища, высятся вдоль