Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды. Коллектив авторов
статье «Несколько слов о завоевательной политике» отставной генерал пишет: «…ныне никаких оправданий этих нападений [завоевательных войн. – С. А.] нет и не может быть, невзирая на разглагольствования дипломатов о культурных, якобы, миссиях народов, разбойничествующих, но считающих себя все-таки культурными…»[116] Автор повторяет свои рассуждения о политической смерти и исчезновении отдельных народов из-за «крайней некультурности» и «недостаточной наследственной культуроспособности», но уточняет их: «…народы, создавшие раньше относительно высокие цивилизации и затем отошедшие ко сну, к состоянию необходимого для них покоя, отдохнув в достаточной мере и пробуждаясь постепенно, всегда в большей или меньшей мере имеют шансы на новый период бодроствования, на новый период культурной жизни, ибо внутри себя они носят уже наследственные потенциальные задатки культурной жизнеспособности…»[117] Дальше – больше. Наливкин раскритиковал «европейскую цивилизацию» за построение здания, которое поражает своей «вычурностью» и «неконструктивностью», «алчной погоней за внешним блеском», которая ведет к «нравственной распущенности», к «истощению нравственной, нервной силы». По мнению автора, Европа ворвалась в мир Востока, стала «бесцеремонно будить и тормошить», «нагло требуя отвечать на бесконечные вопросы», стала силой насаждать европейскую культуру, что привело к «озлоблению» мусульманского Востока против европейской цивилизации и неизбежному «тяжкому реваншу» под знаком «могучего и жизнеспособного ислама». «…Мусульманство… не замедлит выдвинуть из своих недр то или другое подобие Японии…»[118]
Наливкин повторяет почти один к одному все свои тезисы, изложенные в записке 1899 г., но вывод делает абсолютно противоположный – европейская цивилизация должна отступить, отказаться от своей мессианской идеологии, признать другие цивилизации равноправными себе, направить свою энергию на собственную внутреннюю трансформацию. По форме это все еще ориентализм, который апеллирует к «Европе» и «Востоку» как отдельным мирам и использует имперские метафоры «сна» и «пробуждения». По содержанию же это попытка по-новому интерпретировать взаимоотношения «Европы» и «Востока», направить взгляд с границ «европейской цивилизации» на его центр [119].
Итак, генерал и активный деятель имперской власти становится социалистом, чье мировоззрение представляет собой довольно хаотическую смесь либерально-социалистических и ницшеанско-толстовских идей. Переосмыслил ли Наливкин свое представление о роли России в Средней Азии?
Я уже упомянул вышедшую в 1913 г. книгу «Туземцы раньше и теперь». Написана она была, по словам автора, в первой половине 1905 г., т. е. до появления Манифеста Николая II, по просьбе туркестанского генерал-губернатора Н.Н. Тевяшова и представляла собой первоначально своего рода обращение к царскому чиновнику. В тексте книги можно обнаружить самые разные ипостаси Наливкина.
Наливкин-колонизатор
Там же. В лекции 1882 г. тоже много говорилось о казачестве. Тогда Наливкин говорил, что казачество «помимо своей собственной воли» строило «фундамент тех… явлений и принципов, которые готовились для жизни будущих поколений», имея в виду идеи равенства и братства, а также принципы поземельной общины (ЦГА РУз. Ф. 329. Оп. 1. Д. 5. Л. 13-14а). В статье «Из казачьего и неказачьего прошлого» Наливкин повторяет эту мысль: «…Сечь [запорожская. –
Такое изменение фокуса очень ярко отражено в произведении «Мое мировоззрение» и в серии морализаторских статей, которые Наливкин опубликовал в газете «Туркестанские ведомости» после февральской революции. В них он выступил с критикой интеллигенции и правящего класса, государства и общественного строя. Причем эта критика была обращена автором в первую очередь на самого себя. В статье «Надо опроститься» Наливкин писал: «…но я-то, я сам, стою ли я на ступени достаточной нравственной высоты, достаточной политической зрелости и достаточной человечности для того, чтобы с честью носить высокое звание гражданина великой, передовой демократической республики…» Наливкин признавался: «…Я теряюсь, мечусь из стороны в сторону, не знаю как примирить… противоречия переживаемого нами бурного, переходного периода… внутри что-то сосет, не дает покоя…» В статье «Без заглавия», опубликованной накануне вступления в должность председателя Турккомитета, Наливкин с фатальной обреченностью смертника, понимающего, что не может найти выхода из внутренних конфликтов, писал: «…будет то, что неизбежно должно быть; и то, что неизбежно должно быть, уже не может не быть…»