Происходящее и мышление, тайна духовного. Опыт странного мышления. Часть II. А. Руснак
приходится воспроизводить такое же как бы пустое мышление… И это загадка, почему только так и никак иначе… А если говорить о других «науках», то в них говорить о чем-то позитивно выявляемом, достоверно установленном, не просто сложно – это невозможно…
Соизмерение происходящего с мышлением – это одна из величайших загадок. И тут могут быть разговоры о «чистом мышлении», «ложном мышлении», «действительном мышлении», «истинном мышлении», каком-то обязательном соответствии теории практике, обязательном непротиворечивости теории, избыточности и других принципах настоящей науки, той науки, теории которой позволяют взаимодействовать с происходящим.
И положения науки могут подтверждаться, а через время опровергаться, но это ни какое-то там оторванное от реальности мышление. Единственным изъяном научного мышления и научной деятельности является отсутствие у такого возможности определить свои основания. Но, кроме этого, фундаментальным изъяном научного мышления является его определенное слабоумие, которое оно упорно не хочет замечать. Раскрывается это так:
– такое мышление хочет понять существующее, разобраться в его структурных особенностях;
– но это мышление не ставит вопрос «о самой возможности всего этого присутствия», оно «не удивляется наличию именно вот этого всего»15, и такое – это удел первой философии, которая может выходить за границы обычной включенности.
Конечно же, любые попытки упрощенного подхода к «выделенному мышлению»16 – это нечто слабое, и такие слабые разговоры о каком-то выделенном мышлении – это какая-то поверхностность. Этот разговор тоже можно понять именно в таком же контексте, как и любую попытку, но выделенное мышление во всем своем объеме – это очень значительная практика духа.
И нужно не забывать, что любое выделенное мышление – это не то, что происходит на самом деле, хотя какое-то взаимодействие все же есть, и это, скорее всего, не просто тождество, а иначе последние законы физики были бы известны каждому вместе с фактом рождения.
Возможно, в этой реальности нет чистого созидания или чистого разрушения, тут нет чистого возникновения, становления…, все находится в постоянном становлении или не в становлении, а в чем-то другом, и чем оно становится и чем перестает быть – это загадка. То, что наблюдается с помощью способностей – это только нечто, что ум может вычленить с помощью своих способностей – это то, что кажется, то есть это не некая иллюзия или фантомность, которая позволяет перейти к выводам Беркли. Тут также может быть предложено более мягкое решение о некоей «способности множественных интерпретаций», причем это всегда связано с каким-то агностицизмом, то есть полным или частичным утверждением о какой-то пропасти между мышлением и тем, что происходит.
Возможно, что, создавая нечто тут, мы разрушаем нечто тут, и наоборот, но там, где присутствует мышление – это тоже так же или там другие правила?
Хайдеггеровское «забвение бытия».
Научному в данном контексте, хотя это понятие шире, чем некая наука.