Переговорщик. Роман Дингер
что я вспомнил всё, с самого начала. Дернулся и ударил его ногой в живот. Он выпустил меня, качнувшись. И тогда я ударил его еще раз. Кулаком, со сжатым в нем сложенным ножом. Крылатый свалился, но тут же взлетел, с земли, но не успел увернуться от моего следующего удара кулаком, прямо ему в грудь.
Он зашатался, выставив перед собой лапу:
– Погоди! Танго…
Я схватил его за скрюченные, когтистые пальцы, подтянул к себе, заставив опуститься на колени:
– Брарро.
– Но ты сказал, что не помнишь!
– Я вспомнил. И сейчас убью тебя, Брарро.
– Нет…
Одним движением я сломал ему скрюченные пальцы, дернув на себя. Ударил навстречу коленом в голову, резко развернул и отбросил в сторону. Он упал, беспомощно разбросав крылья, и глухо каркнул.
Я присел над ним и ухватил за крыло:
– Скажи мне, только честно, Брарро. Если я сейчас сломаю тебе оба крыла – что с тобой будет?
– Меня не станет.
– То есть – ты умрешь? Очень хорошо. Лучше умри здесь, чем терпеть тебя еще несколько лет. Так ты хотел сказать?
– Да. – Он с трудом поднял голову и посмотрел на меня. – Убьешь сейчас?
Я открыл зубами нож. Развернул крыло и пробил одним движением кожистую, жесткую перепонку крыла… Брарро зашипел.
– Это тебе на память, Сопроводитель. И еще один знак, чтобы не зарывался больше.
Я развернул его голову к себе и быстро взрезал ему на щеке серую кожу, оставив там знак. Сложил демонстративно нож и отошел. А он вдруг завыл. Тоненько так. Тихо и жалобно. Кожа на месте пореза задымилась. И вой постепенно перерос в визг, от которого заложило уши.
– Заткнись, Брарро. И убирайся.
Он замолк, медленно поднялся, и, шатаясь, побрел куда-то в сторону. Потом развернулся ко мне:
– Я все равно найду способ убить тебя. Ты пришел из Ниоткуда. Ты уходишь в Никуда. Ты решаешь за нас. Ты умеешь читать Списки. Но я не твой раб. Ты портишь нам жизнь своим существованием.
– А не было разговора, что ты раб, Сопроводитель. Я только говорю о соблюдении Законов Списков.
– Я помню, – остановился он. – Ты тоже помни, что только что сделал.
– Помню, помню. Исчезни.
Он тяжело подпрыгнул и стал таять в воздухе. Я проводил его глазами, и устало сел на землю. Что я только что сделал? Что я вообще делаю? Чувствуя, что сейчас сойду с ума, я закрыл глаза. Надо идти обратно… Нащупал нож рядом с собой, на земле, открыл его, вглядываясь в замерцавшие знаки на лезвии, и нарисовал их в воздухе. Протянул руку к появившемуся пятну, раздвинул его и оглянулся последний раз на пустыню.
Я еще вернусь.
Темнота жадно заглотнула меня, наглухо спрятав все звуки и ощущения.
– Танюшка… – Я открыл глаза и сел.
– Сам ты… Танюшка… – обиженно произнес Борька. – Ну и слава тебе, Господи, очнулся! Не пугай так больше, Миш…
Я поднялся, подошел к реке. Сел на корточки, долго умывался, потом развернулся к Борьке:
– Что я делал?
– В смысле?
– Я долго так валяюсь?
– Целую