Бракованные. Стася
жалкое лицо.
Этан потёр ладони:
– Что ж, для тебя у меня самое важное задание. Как насчёт протаранить ворота филиала чистильщиков на огромном грузовике?
Мэттью покачал головой:
– Я надеюсь, ты шутишь.
– Не-а. – осторожно протянул Эт.
– Ну ладно.
«Что?» Он посмотрел на него с недоверием.
– «Ну ладно?» Я надеюсь, ты понимаешь – это самая важная часть плана. – Он откашлялся – Я действительно могу доверять тебе?
– Ну а если б не мог, я бы сейчас здесь сидел?
«Логично». Мэтт продолжил:
– Да, я против насилия, но я подумал… Что бездействие ещё хуже. Поэтому ладно. Кровь всё равно будет на твоих руках. Надеюсь, ты к этому готов.
– Спасибо, Мэттью.
Он искренне улыбнулся, в отличие от своего собеседника, в глазах которого застыло мрачное отчаяние.
На акции протеста.
Этан выступал с небольшой речью на импровизированной трибуне, пока всем желающим раздавали красные комбинезоны. Он говорил пылко, говорил с жаром, а одобрительный гул мятежников омывал его как волны океана. Этан чувствовал на себе пристальный и любящий взгляд Хейли. Она восхищенно улыбалась, как и всегда, смотря на него. Он не придавал этому никакого значения. Люди часто ему улыбались. Наверное, он просто оказался счастливым обладателем располагающих черт лица.
Ему нужно было чётко уловить момент всеобщего безумия, момент, когда любые барьеры, в головах этих людей будут сняты, момент, когда они согласятся на всё, что он скажет. И правильно сделают, что согласятся, ведь это для их же блага!
Толпа представлялась ему единой системой, даже организмом. Он кричал свои лозунги, и толпа отвечала эхом, качалась из стороны в сторону, покрывалась волнами, как беспокойное море.
Однако, одно лишь действие могло так просто разрушить этот механизм, вывести его из равновесия, посеяв вокруг панику и ужас.
Из-за того, что Этан не знал, когда именно начнется стрельба, он постоянно находился в напряжении.
Тем временем чистильщики уже построились на площади, но ещё не предпринимали никаких мер. Они стояли стенка на стенку с мятежниками, опустив щиты и забрала своих синих шлемов. Этан очень хотел бы, чтобы чистильщики первыми пошли в наступление. И этот момент, несомненно, должен был настать уже очень скоро.
Он улыбался и приветливо махал руками, под бурные возгласы и аплодисменты людей внизу. Людей, которые скоро отправятся вершить великое, по его приказу.
Этан, как мог, старался раззадорить толпу:
– Я лучше умру, чем попаду в изоляцию, лучше сдохну, чем прогнусь под их систему! Но я не призываю вас к смерти. Я призываю вас вершить правосудие здесь и сейчас, и не даться им в руки! Никто не сможет вас заставить!
Мятежники откликнулись гулким эхом, но мнимый контроль начал рассеиваться. Они были на пределе и вот-вот кинулись бы на чистильщиков.
И вот, когда их крики стали откровенно свирепыми, Этан понял, что момент настал. Пора было