Вообрази меня. Тахира Мафи
мне нужно намного больше. Даже Уорнеру – Аарону – не приходится столь радикально переосмысливать свою жизнь.
Меня это начинает пугать.
Мое прошлое прямо сейчас переписывают, бесчисленные абзацы моей истории вымарывают и наспех правят. Старые и новые картинки – воспоминания – наслаиваются друг на друга, пока струятся чернила, вскрывая события, превращая их во что-то новое, что-то непостижимое. Временами мои мысли словно заменяют будоражащие галлюцинации, их лавина столь беспощадна, что, боюсь, нанесенный ей вред непоправим.
Ведь что-то меняется.
Каждое новое воспоминание крушит меня эмоционально, заново упорядочивает мой мозг. Я ощущаю эту боль короткими вспышками – болезненность, тошнота, дезориентация, – но до сих пор я не хотела копаться в этом слишком глубоко. Не хотела вглядываться слишком пристально. Правда в том, что я не хотела верить собственным страхам. Истинная же правда в том, что я – как проколотая шина. И каждый впрыск воздуха надувает и сдувает меня одновременно.
Я забываю.
– Элла?
Ужас бурлит, выплескивается через распахнутые глаза. Я не сразу вспоминаю, что меня зовут
Вот-вот начнется истерика…
но я ее гашу.
– Да, – произношу я, с силой заполняя воздухом легкие. – Да.
– Любовь моя, что такое?
– Ничего страшного, – обманываю я.
Сердце колотится, быстро, слишком быстро. Я не знаю, зачем вру. Бесполезная попытка; он чувствует все то же, что и я. Надо просто ему рассказать.
Я выжидаю.
Выжидаю, вдруг пройдет, вдруг провалы в моей памяти – всего лишь небольшие сбои в системе, которые можно восстановить. Произнести такое вслух – значит, оживить эти мысли, а время пока не пришло, рано поддаваться этому страху. В конце концов, лишь один день минул с тех пор, как все началось. До меня только вчера дошло: творится что-то поистине неладное.
До меня дошло, потому что я совершила ошибку.
И не одну.
Мы сидели на улице, вглядывались в звезды. Не припоминаю, что когда-либо видела такие звезды – четкие, яркие. Было поздно, так поздно, что из ночи зарождалось утро, а от видов захватывало дух. Я мерзла. Какой-то храбрый ветерок пробрался сквозь раскинувшиеся вокруг заросли, наполнив воздух размеренным гулом. Я объелась тортом. Уорнер пах чем-то сладким, чем-то распутным. И я опьянела от радости.
Я не хочу ждать, сказал он, взяв мою руку. Сжав ее. Давай не будем ждать.
Я удивленно моргнула, подняв взгляд. Чего?
Чего?
Чего?
Как я могла забыть, что случилось несколько часов назад?
Как я могла забыть ту секунду, когда он попросил выйти за него?
Произошел сбой. Похоже на сбой. Там, где хранились воспоминания, вдруг возникла дыра, полость, которая была свободна, пока ее насильно не заполнили.
Я