Война Калибана. Джеймс С. А. Кори
бывать не доводилось. Ее прикомандировали с Марса для усиления группировки на внешних планетах и с первых же суток ежедневно гоняли в пеший патруль. Ганимед представлялся ей космопортом, маленькой базой марсиан, и она научилась называть домом даже крошечный пост охраны.
Шаркая вокруг купола, Бобби озирала унылый ландшафт. Виды Ганимеда менялись только в результате катастроф. Поверхность состояла большей частью из силикатных пород и водяного льда, немногим более теплого, чем космос. Кислородная атмосфера была такой разреженной, что на промышленном предприятии сошла бы за вакуум. Здесь не существовало выветривания и эрозии. Ганимед менялся, когда метеорит падал на его поверхность или когда более теплая вода прорывалась из жидкого ядра наверх, на миг-другой образуя озера. И первое и второе случалось не так уж часто. Дома, на Марсе, пыль и ветер ежечасно создавали новый ландшафт, а здесь Бобби изо дня в день топтала собственные следы, и, если однажды она покинет это место, следы переживут ее. Бобби находила подобное жутковатым, но, конечно, не выдавала страха.
Сквозь привычное шипение и погромыхивание усиленной брони пробился ритмичный скрип. Бобби почти всегда заглушала диагностику скафандра в шлеме. Из нее изливалось столько информации, что часовой узнавал обо всем на свете – только не о том, что было у него перед носом. Сейчас она усилила звук, пролистала страницы на дисплее морганием и движением глаз. Желтый сигнал предупреждал, что в тяге левого коленного сустава кончается гидравлическая жидкость. Возможно, где-то случилась утечка, но такая мелкая, что скафандр ее не ловит.
– Эй, ребята, одну минутку, – позвала Бобби. – Хилли, у тебя в ранце есть гидравлическая жидкость?
– Угу. – Хиллман принялся доставать баллон.
– Впрысни мне в левое колено, а?
Пока Хиллман сидел перед ней на корточках, Гураб с Тревисом затеяли спор – кажется, о спорте. Бобби отключила их.
– Костюм у тебя дряхловат, – заметил Хиллман. – Надо бы подновить. Такие вещи случаются все чаще и чаще, знаешь ли. – Да, надо бы, – согласилась Бобби, понимая, что это легко только на словах. Ее фигура не укладывалась в стандартный размер, и всякий раз заказ нового снаряжения походил на прыжки сквозь горящие обручи. Своими двумя с небольшим метрами она немногим превосходила средний рост марсианского мужчины, зато, спасибо предкам-полинезийцам, при одном g весила больше ста кило. Никакого жира, но мускулы как будто нарастали с каждым визитом в весовую. Десантники тренируются ежедневно.
Этот скафандр, единственный за двенадцать лет службы, приходился ей впору. И проще было поддерживать старичка в форме, чем выпрашивать новый.
Хиллман уже убирал инструменты, когда в шлеме Бобби щелкнула рация.
– Пост четыре вызывает Крупье. Ответьте, Крупье!
– Роджер[3], четвертый, – отозвалась Бобби. – Здесь Крупье-один, продолжайте.
– Крупье-один, вы где? У вас полчаса опоздания, а тут сверху дерьмо валится.
– Извините,
Роджер – принятый в американской армии сигнал подтверждения связи. Здесь употребляется в значении «так точно», «понял».