Наследница вампиров по прозвищу Черная роза. Книга 3. Елена Антонова
армию на защиту своего царства и его малолетних наследников, но увы они попрятались по норам, как крысы, боясь высунуть нос наружу. С одной стороны, их винить было бы неправильно, ведь каждый глава своего дома прежде беспокоится о семье, а потом уже об остальном, но их отказы выбили меня из колеи, ведь собирая всех на собрание, я рассчитывал сплотить жителей Царства ночи, но в действительности оказалось, что все мы разобщены – это делало нас уязвимыми перед серьезной опасностью, перед которой старые войны и распри были лишь детскими потасовками.
В этом плане и я был эгоистичным, так как желал защитить свою семью, в частности дочь, особенно теперь, когда над ней нависла серьезная угроза. Те демоны приходили за ней неслучайно, и мы допустили серьезную ошибку, что не выяснили причину их нападения, но сейчас уже было ничего не изменить, и внутреннее чутье подсказывало, что убитые нами слуги преисподней были не последние и что, подобные им, еще вернуться.
Сильное волнение и страх за Аврору подтолкнули меня к тому, чтобы спрятать ее от всех глаз, но вот вырисовывалась проблема, которая уже больше года стала для меня костью в горле. Этой самой застрявшей костью был Сэмюэль Баттори, который ничего и слышать не хотел об оправданиях и угрозе, для него было самым важным поскорее жениться на моей дочери и это желание было чуть ли не маниакальным. Аврора, кажется, тоже приняла твердое решение заключить брачный союз с Баттори, несмотря на сложившуюся ситуацию и тот факт, что она не любила этого вампира, словно смирилась с судьбой и шла по четко намеченному плану.
Я и сам заметил, как она изменилась за то время, которое отсутствовала. Она больше не была той отвязной шкодницей, совершавшей спонтанные, за частую необдуманные поступки. Теперь она стала более расчетливее и дальновидней в своих решениях, словно что-то заставило ее вырасти. Повзрослевшая Аврора была умнее, сильнее и молчаливей той, прежней себя и это меня успокаивало, но и в тот же момент огорчало, ведь ее задорный смех, веселый характер и ослепительно счастливая улыбка исчезли, наполнив ее бриллиантовые глаза грустью и пустотой.
Я знал, что дочь изо всех сил старалась не показать нам с Маришкой этого, и выдавливала из себя улыбки и шутки, чтобы скрыть свои истинные чувства, но только слепец мог не заметить, с каким усилием ей это удается.
Иногда мне казалось, что грусть и беспокойства в ней, были готовы перелиться через край, но она, сжав клыки и кулаки до хруста в пальцах, все равно натягивала улыбку и, сославшись на важные дела, избегала разговора всеми силами. Маришка тоже волновалась за дочь, видя, как она подавлена, но почему-то оставалась в стороне. Супруга твердила, что проблема в делах любовных, и что время излечит ее. На мой вопрос: «откуда ты все знаешь?», отвечала: «материнские чувства нельзя обмануть. Дочь страдает из-за разбитого сердца». Это и навело меня на кое какие мысли….
***
Я вел всю свою семью по коридору замка в кабинет, где стояло то самое зеркало, через которое я мог бы переправить в безопасное место всех, кого люблю, таким