Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние». Александр Афанасьев
не поверил полковник – вряд ли мы еще встретимся, потому послушай. Я знаю, что ты сделал в Бейруте. И знаю, что всем наверху – на это на… ать, папку спишут и забудут. Но если никто не будет это делать здесь – потом придется делать это в Ташкенте. Или в Москве. Понял? Теперь пошли…
Они вышли из машины, подошли к самому краю проволочного заграждения. Полковник – пошерудил ногой в пыли. В пыли – показалась прямая линия, вдвоем – они откинули стальную крышку. Полковник наклонился – и достал из черной дыры самую обыкновенную палку.
– Фонаря извини, нет. Возьми палку, как ползешь – пошеруди впереди. Здесь могут быть скорпионы, змеи, они прохладу любят. Ну – давай. Удачи.
Николай собирался было уже лезть – но вдруг остановился.
– Товарищ… полковник.
– Что?
– И вам… удачи.
– …Значит, слушай сюда… – полковник Цагоев не был склонен к излишним сантиментам и расспросам – первое, что ты должен знать, это то, что здесь идет война. Причем не такая как в Афганистане – а во весь рост – как в Великую отечественную. Тысяч пятьсот уде положили точно – для такой страны это сам понимаешь, что обозначает. Это – раз.
Их машина – неслась на полном ходу по отличной, почти пустой дороге, по четыре полосы в каждом направлении – даже МКАД такой не была. Встречных машин не было, только иногда – навстречу попадались такие же как у них военные джипы. Белые или защитного цвета.
– Второе. Ты должен знать, что тут ни хрена нет никакого коммунизма, тут есть самый настоящий фашизм, как бы он не назывался. Коммунистов Саддам расстреливает. Здесь компартию так и называют – партия расстрелянных. Она в подполье уже лет пятнадцать, в числе прочего – Саддам расстрелял за коммунистические убеждения брата и родного дядю. Так что – держи ушки на макушке. Понял?
Цагоев замолчал ожидая ответа. А Николай… так и не мог его подобрать.
– Товарищ полковник. А мы получается… за фашистов или как?
– Думай, что говоришь. Все что я сказал – уясни и забудь. Официально, что мы что американцы – с ними в десна целуемся. С американцами сейчас будет похуже, мы им хвост подпалили. Но есть Иран. И с ним надо воевать.
– А в Иране тогда – кто?
– Кто-кто. Слышал поговорку: игра была равна, играли два говна. Вот так тут и есть. Иранцы ничем не лучше. Но дело не в этом. Я слышал, ты сидел в Сирии?
– Было дело – неохотно ответил Николай
– Это хорошо. Не стесняйся упоминать об этом, как тебя посадили в тюрьму. Скажи, что тебя избили. Здесь это любят – тот, кто враг режиму Асада, здесь первый друг, в Багдаде целый микрорайон сирийцами заселен, кто бежал. Имей в виду – здесь никому нельзя верить, никто не говорит правду. За всеми следит Мухабаррат, каждого проверяют. Подходят, предлагают принять участие в заговоре. Кто соглашается – исчезают навсегда. Тебя тоже будут прощупывать. Подведут к тебе человека, говорящего по-русски. Он предложит стать твоим другом. Это