Золотая ангулоа. Александр Кучаев
ещё что? Записка! «Прости, тётя Варя», – прочитала она вслух. – У-у, ирод! И это, называется, подумал обо мне! И это, называется, пожалел!
Держа револьвер за ствол, она уставилась на него, не зная, что с ним делать.
– Надо же, какое лихо удумал, – повторила Варвара Степановна уже затухающим голосом и сквозь слёзы посмотрела на племянника,
– Костя! – снова закричала она и заплакала навзрыд. – О господи!.. Поклянись, поклянись, что не будешь больше стре… стреляться и выкинешь всякие мысли о… о… О, горюшко моё!
Поставив локти на стол, Костя уткнул лицо в ладони и промычал что-то нечленораздельное. Не добившись от него толку, Варвара Степановна выбежала из дома, стукнула калиткой и посмотрела по сторонам. Убедившись, что никого поблизости нет, подошла к берегу, села в лодку и на середине озера бросила револьвер в воду. Посидела с минуту задумавшись, вытерла слёзы и погребла к берегу.
Постояв в сенях и поплакав ещё, вернулась к племяннику и села напротив.
– Значит так, Серьга, – без всяких предисловий, чеканя слова, начала она, – хватит тебе оставаться на огороде. Одиночество – это такое… Что только в голову не взбредёт. Как это я раньше не сообразила! Молодому тоскливо одному здесь, а от русской тоски, не зря сказано, весело и удавиться. Напрасно я тебя сюда затащила. Надо тебе устраиваться куда-нибудь на работу, пусть и грошовую. Всё на людях будешь, всё с кем-нибудь словом перемолвишься. Глядишь, и подыщешь там кого-нибудь по душе.
– Хотя нет, погоди, – она взяла газету с рекламными объявлениями. – Вот, предлагают путёвки в дома отдыха. Прежде, чем устраиваться на работу, надо тебе сменить обстановку, как следует отдохнуть… Нет, милок, отставим пока и с домом отдыха. Видишь, смотри ниже, в рамочке написано о круизе по Средиземному морю. Вон картинка какая, а корабль-то! Я думаю, это самое подходящее будет. Съезди, развейся. Деньги – вот они, бери, сколько хочешь, солить их нам что ли!?
Так он оказался на теплоходе «Адмирал Сенявин». Женщину, с которой он сидел теперь в полутёмном каменном мешке, он увидел на второй день плавания. В первый же день он почти до вечера пробыл возле кормового поручня и неотрывно смотрел на море, любуясь его красотами, наблюдая за прыжками тёмных эластичных дельфинов, то ленивыми, то стремительными, и никого не замечая вокруг.
И вот… Она была так хороша, что у него затрепетало и неровно забилось сердце. И это при не прошедшей ещё депрессии… Костя удивился, как не разглядел её раньше, она выделилась бы и в многотысячной толпе.
Судя по выражению её лица, манере держаться, она из тех, кого причисляют к сливкам общества. И это чудо природы находилось всего в нескольких метрах от него. Веяние ветра донесло тончайший, головокружительный запах женских духов.
Костя был потрясён, но уже в следующее мгновение решительно взял себя в руки и запретил даже думать о ней – эта женщина была не для него.
Повернувшись на сто восемьдесят градусов, он медленно пошёл вдоль борта, хмурясь и рассеянно