Разум. Книга вторая. Наука просветления. Pavel Ermidis
не критика и не обсуждение, а констатация фактов известных всем, но каким-то чудом, исключая собственную персону, используя ум как главного властелина мира сего, всё больше поощряя и раззадоривая его, кидая в жерло ненасытной пасти, всё больше прихотей, любимых яств.
Такова природа ума, он так создан, с этим ничего нельзя поделать, изменить, да и в этом нет никакой необходимости, ведь мы не пытаемся изменить работу сердца, печени или почек, а наоборот волнуемся, чтобы они находились в хорошем состоянии.
Единственная возможность правильного использования ума, заключается в осознании его назначения и соответствующего использования, способного сделать из него отличного помощника и друга, который всегда, как ласковый щеночек, готов выполнить команду хозяина.
Животные имеют защитный механизм от воздействий ума, природа заботится о каждом существе, многие рыбы имеют память не более трёх минут, а затем, вновь счастливы, но более эволюционировавшие повинуются инстинкту, основному, неписаному закону.
Человек является гораздо более осознанным существом, так как имеет развитый интеллект, который эволюционировал бесконечно, но, тем не менее, не является абсолютной константой для каждого индивидуума, имея глубокие различия.
Данные различия ограничены только одним свойством; способностью фильтрации поступившей информации и мгновенно отбрасывая всё не нужное, как звучит в современной формулировке «спам».
Беря только всё необходимое, для принятия решения или иных возможностей использования информации, преобразуя её в дальнейшем в различный спектр эмоций, именно это основная функция интеллекта.
Таким образом, чем выше интеллект, тем более развит защитный механизм осознанного существа, способного к мгновенному анализу и лишая ум любого воздействия, используя его исключительно как инструмент для сбора информации и не более того.
Ум более не способен влиять на индивидуум, при всех его возможностях воздействия, он успокаивается и не притаскивает всякий хлам, собранный на пути следования, зная, что его более никто не похвалит за подобные действия, и не поощрит к дальнейшей самостоятельности.
Ум и эмоция более не являются синонимами, и беспокойная «обезьяна» больше не сотрясает «дерево» нашего разума, не раскачивает его ветвистую корону, не выращивает бесконечные плоды желаний, ведущих во тьму невежества.
Мы перестаём бесконечно бежать по замкнутому кругу, как белка в колесе, не понимая смысла жизни, бесконечно гоняясь за тенями смерти, неизбежно приходящими за нами, открываем дверь мудрости, ключом осознанности, прекращая бесполезный марафон ожиданий и поиска счастья.
На первый взгляд может показаться история печальной, в которой нет начала и конца, расставаясь с иллюзиями реальности отдельного существования объектов, в отрыве от субъекта, в котором разыгрывается спектакль, имеющий множество