Мой план. Джули Дейс
преподавателя останавливалась именно на моей фамилии не первый раз. И наверняка не последний.
– Puedo ver? – улыбнулся он карие глазами, присущими практически каждому испанцу.
Гадая, что меня сейчас спросили, я получила толчок в бок и тихое бормотание Лизи:
– Дай ему тетрадь.
Подхватив работу, я сделала шаг в сторону мистера Сабатье и протянула тетрадь в его руку, после чего вернулась на место, где тихо захныкала:
– Почему именно я? Почему именно на нём спрашивают меня? Я отлично рисую, почему меня не восхваляют в кабинете рисования?
– Ты рисуешь в графическом дизайнере и это не рисование, а дизайн интерьера, – захихикала Лизи.
– Могла бы поддержать, – хмыкнула я, легонько подтолкнув её локтем, – значит, я хорошо сочетаю несочетаемое.
– В этом я с тобой согласна, – закивала подруга, – и начни уже заниматься испанским, мистер Сабатье очень даже мотивирует.
Переведя взгляд с подруги на преподавателя испанского, я мысленно согласилась с Лизи. Чёрная густая копна волос, небрежно взъерошена, карие глаза, бегающие по моим записям, в то время как сильные руки держат тетрадь, легкая щетина, завлекающая девушек, идеально сочеталась с его скулами, огибая пухлые губы, под белой рубашкой и тёмно-синими брюками скрывались неплохие формы. Это вообще законно, когда преподаватель такой сексуальный? Они же должны быть стариками, чтобы в первую очередь проявлялось рвение к обучению, а не представлению стриптиза от учителя. Взгляд моментально пробежался по классу, женская часть которого была готова растечься лужами прямо сейчас.
– Это что, порно-испанский? – зашептала я.
– Если и так, то я не против смотреть порно, – хихикнула Лизи, на что Райн ошарашено выпучил глаза, смотря на предмет своей влюблённости.
Подруга тут же хмыкнула, закатив глаза:
– Ну, что?
– Ничего, – покачал головой Райн, вернув взгляд к мистеру Сабатье.
– Господи, ну я же девушка, разве мне нельзя помечтать об учителе?
– Можно, – закивала я, – только не влюбись в него и не уволоки за решётку.
– Так уж и быть, – улыбнулась Лизи, – я сама себя не прощу за такое.
– Но это же фантик от конфетки, Лиз!
– Кто бы говорил, Алекс.
– Но он же старый, ему примерно двадцать семь! – возразила я, – когда тебе стукнет восемнадцать, ему уже будет тридцать:
– Господи, да он как вино или коньяк, которые с годами становятся только лучше. Ты только посмотри на него, – зашевелила бровями Лизи, – красивый, сильный, умный, мудрый… опытный.
– Его опыт перестанет работать через несколько лет, – хихикнула я.
– Чтоб ты знала, потенция у мужчин сохраняется как минимум до пятидесяти одного года, а то и больше, – выгнув бровь, заявила Лизи, ошарашивая познаниями меня и Райна.
– А ты откуда знаешь?
– Мне нравится биология.
– На биологии мы разрезаем лягушек, а не изучаем мужские половые