Endless Coven До раскола луны: Липирия. Сергей Сергеевич Поздняков
пути он обдумывал всё случившееся с ним. Вспоминал слова и отношение к нему Кавелия с Аринфием, который так и не назвал своё имя. Пытался понять, почему он не мог завести друзей и начать разговор первым. В его маленьком мирке фантазий что-то случилось. Мечты об уважении, на службе леторием, исчезли, его впервые начало беспокоить не то внимание, которое он желает получить, а то, за что это самое внимание и уважение получают.
Он вспоминал истории старика, лиардинца, в которых упоминался его отец.
– Я был моложе него и всегда удивлялся тому, что он с утра до ночи нёс службу, ночуя в военном навесе. В его глазах не было страха, усталости, вообще ничего не было… Иногда казалось, что для него война ещё не закончилась и он ждёт прихода врага, чтобы дать очередной бой.
Акефамий считал, что отец целиком и полностью отдавался Липирии и её защите. Никогда не знаешь, что может случится через секунду, а когда на тебе лежит ответственность за других, ты не имеешь права медлить.
Задумчивый Акефамий даже не обращал внимания на то, что навес уже готов и лиардинцы уснули крепким сном. Он бы и простоял всю ночь, продолжая вариться в своих мыслях, если бы Аринфий не отвлёк его от дум.
– Эй, сейчас не твоя очередь следить за телегой, ложись спать.
Акефамий медленно повернувшись в сторону Аринфия, взглянул на него и молча подошёл к свободному месту, лёг и смотрел куда угодно, но не на навес. Акефамий пытался поймать глазами те участки неба, на которые он смотрел с матерью, когда не мог уснуть. Ему было легко узнать те звёзды, о которых она ему рассказывала, давая имена и придумывая им истории. Вот только смотря в даль, он не нашёл ни одну, на которую смотрел по ночам.
Звёзды скрывал навес, который должен был их спасать от дождей, шедших с середины месяца солнца, по конец рыжего месяца. Хоть и стоял месяц солнца, но никто не мог предугадать погоду. Лишь в месяц дождей и в первую половину рыжего месяца можно было знать наверняка, когда начнётся дождь.
Долго ворочаясь в поисках, Акефамий не выдержал. Освободив место, он вышел из-под навеса, чтобы найти заветные звёзды. Заприметив первую, он быстро нашёл вторую и третью, и все остальные. Акефамий стоял под небом и смотрел на них, пока не вспомнил все данные им имена и истории.
Спустя время он так и не хотел ложиться спать. В нём не было ни усталости, ни энергии, которая его разрывала в первый день пути. Недолго думая, Акефамий решил пройтись вдоль стены кладбища. Его должны были заметить лиардинцы, сторожащие телеги, если бы неудачные сторожа не спали на телегах. В какой-то степени это был очень своеобразный метод стоять на охране. Никто не сможет их увезти или вытащить содержимое, не разбудив сторожащего. На крайний случай увезут вместе с телегами.
Акефамий, не знавший возле чего они остановились, продолжал идти. Он просто шёл, не думая не о чём. Им двигало даже не любопытство, а непонимание и неприятие происходящего вокруг него. Летая в своих фантазиях и мечтах, он даже не обращал внимания на течение времени. Смерть матери для него было чем-то запредельным, чем-то, что не могло с ним произойти. В период его