Ария длиною в жизнь. Денис Александрович Королев
ее расстреляли. Да, тогда дисциплину поддерживали таким жестоким образом.
Где-то в середине блокады мой отец самолетом смог вывезти из Ленинграда моего дедушку и бабушку. И вот дед рассказывает: они уже приземлились в Москве и сидели в аэровокзале. Вдруг бабушка хватает деда за руку и говорит с удивлением: «Ваня, смотри, там кошка ходит» т. е. ее поразила кошка, которая спокойно гуляла по залу. Всех кошек в Ленинграде давно уже съели. Для меня приезд деда и бабушки был очень приятным событием. Они стали за мной ухаживать, заботиться, кормить, воспитывать, читать сказки, рассказывать какие-то истории из прошлой жизни. Научили меня читать, писать и считать, так что когда я поступил в школу, я все это уже умел делать. Дед со мной занимался разными поделками, учил меня, как правильно что-нибудь мастерить. Конечно, у меня тоже были и свои определенные домашние обязанности. Я ходил за хлебом в Филипповскую булочную. Для этого надо было переходить широкую ул. Горького.
Бабушка Елена Васильевна с внуком Денисом
Подземных переходов тогда не было. Правда, и такого количества машин, как сейчас, тоже не было. Помню, я очень любил калачи и бублики именно из «Филипповской». Они были очень вкусные с хрустящей корочкой. Жаль, сейчас вообще забыли про такие хлебные изделия, как калач или бублик. А если где и есть, то не такие вкусные. Меня отправляли и за керосином. Хотя наш дом был уже газифицирован, но газ шел под таким низким давлением, что огонь в конфорке еле горел. Подогреть что-то на нем еще можно было, а вот сварить – нет. И, поэтому, люди пользовались керосинками или примусами. У нас была керосинка. А керосинку тоже надо было «кормить». Вот меня и посылали в керосиновую лавку за керосином. Сейчас мало кто понимает, что такое керосиновая лавка. В то время газифицированных зданий в Москве было очень мало, так что лавка была очень популярным местом. Та, в которую ходил я, от нашего дома располагалась не близко, на ул. Герцена (теперь Большая Никитская) почти напротив консерватории, рядом с храмом Малое Вознесение. Храм тогда не действовал, службы в нем не проводились. И вот в этой керосиновой лавке стояли три, можно их назвать, «полуавтомата» для продажи керосина. Там же в лавке нужно было купить специальные жетоны. Жетон бросали в щель полуавтомата и длиннющую ручку переводили полукругом из левого положения в правое. Полуавтомат выдавал литр керосина. Если нужна было еще доза, надо было опять бросить жетон и перевести ручку уже из правого положения в левое. Получаешь еще литр. Вот так я и снабжал нашу семью «горючим». Все это я очень хорошо помню. Помню еще, как в ночном небе «играли в догонялки» прожектора. Они, как мне казалось, бегали по небу друг за другом. Еще помню, как у нас на Тверском бульваре базировались подразделения, которые обслуживали аэростаты. Ночью эти аэростаты поднимались в воздух, и защищали небо от вражеских самолетов. А днем их приземляли у нас на бульваре и часто зачем-то спускали из них газ, причем очень доступным способом. Девочки – солдаты, обслуживающие эти аэростаты, просто с удовольствием