Панцирь. Олег Фомин
милый девичий голосок сбоку. – Добрый вечер!
Андрей поворачивает голову, ноги прекращают ход, пристывают к асфальту, будто вошли в лужу «Момента».
Девушка в красной бейсболке и такой же красной футболке, прямые светлые волосы хвостиком, личико приветливое и подкупающе искреннее. Изящные худенькие ручки тянут к Андрею здоровенную торбу, до треска набитую большими красно-желтыми яблоками.
– Возьмите, пожалуйста!
Сказать, что Андрей растерян, – не сказать ничего. Он вот-вот рассыплется. Каждая часть тела будто сама по себе, никакой слаженности, так слеповатые музыканты пытаются играть у глуховатого дирижера.
– Э… подож… блин…
– Возьмите, – мурлычет девушка.
– С к-какой стати?
– Акция, – лучисто улыбается девушка, реснички хлопают. – Не бойтесь, это не обман, не прикол. Правда.
Андрей вчитывается в надпись на футболке:
«Фонд помощи голодающим детям Ганджубаса».
Девушке удается вложить торбу в ладони Андрея исключительно потому, что фраза опрокинула его мозг, процессор завис. Хоть штаны с него снимай – не среагирует.
– Возьмите, – с материнской заботой говорит девушка.
Из транса выводит тяжесть торбы, мускулы рефлекторно напрягаются не уронить, суставы ходят ходуном. Святой Каспер, и как такую гирю держала эта кроха, на ней же мяса нет, кожа как бумага!
Девушка, храня улыбку, робко отступает на шажочек. Позади нее с мультяшной богатырской важностью возвышается белобрысый парень в такой же красной футболке. С той же дурацкой надписью. Вполне гигант, но, в отличие от братца Риты, добродушный, располагающий, этакий Алеша Попович. У его ног покоятся пять торб, в каждой яблок столько, что ткань от натуги просвечивает.
Андрей думает, не вернуть ли эту тяжесть, нашли дурака, но… Ладно, если в очередной раз суждено оказаться лохом, то хотя бы не в одиночестве. Ребята наверняка успели всучить подобные гостинцы еще кому-то. И всучат эти пять. К тому же, у торбы глубокие боковые карманы, Андрей сует в один из них свернутый файл с ксерокопиями.
Не может уяснить, с каким именно чувством поворачивается и уходит – с охотой или неохотой. Ведь понятно же, что какой-то подвох, но со своей слабостью, неумением отвечать отказом на радушие, ничего поделать не может. По крайней мере, в данном случае критическая масса типа «пожалуйста, прыгни в окно» или «пожалуйста, одолжи миллион» преодолена не была.
Десятка через два шагов оборачивается, сам не зная, зачем, наверное, надеясь хоть на какое-то разъяснение.
– До свидания! – учтиво басит Алеша Попович, качает над головой лапищей.
– Всего доброго! – Девушка слегка подпрыгивает, тоже машет.
Андрей пришибленно кивает, мол, ага…
Бредет в разреженном людском потоке, состояние как после наркоза… Горячий свинец в мышцах убеждает перевесить торбу на спину, яблоки давят в нее, выгибают, нельзя даже опустить голову,