Цикл «Как тесен мир». Книга 2. Миролюбивый поход. Павел Андреевич Кольцов
взвода л-т Иванов, 36-я легкотанковая бригада» и отдал сержанту.
– Скажи ему, – попросил Никитина, – чтобы эту записку он отдал советскому командиру, который возьмет их в плен.
Никитин перевел. Сержант кивнул, сложил записку и спрятал в нагрудный карман.
– Товарищ командир, – негромко, повернувшись к полякам спиной, – заговорил Никитин. – Я вот что подумал… А если, когда мы отправимся дальше, к этим вернуться те, которые из леса по нам стреляли вместе с их подпоручиком? Не думаете, что подпоручик, если остался жив, может им приказать снова атаковать наших, которые следом за нами двигаются?
– И что ты предлагаешь? С собой мы их взять не можем, с ними кого-то оставить – тоже. Расстрелять? Безоружных пленных? А что в Полевом уставе РККА говориться об отношении к сдавшимся в плен? (Никитин молчал). Напоминаю: «…к пленному врагу личный состав РККА великодушен и оказывает ему всяческую помощь, сохраняя его жизнь». Вспомнил? (Никитин кивнул). Спроси сержанта: что он будет делать, если после нашего отъезда сюда явится его подпоручик и прикажет опять воевать с Красной Армией? (Никитин спросил – сержант пожал плечами и промолчал). И все равно мы их расстреливать не будем. Передай сержанту, что я о них сообщу по рации следующим за нами войскам. Если они нарушат мой приказ (дожидаться плена на этом месте), то при следующем задержании их без всяких разговоров сразу расстреляют. Всех. Я лично за этим прослежу. Передай ему, что на неправильные приказы своего командира ссылаться нечего. Каждый солдат, да и просто человек, сам делает свой выбор: выполнить ему преступный приказ и убить другого человека, или отказаться выполнять такой приказ и быть наказанным, вплоть до расстрела, самому. (Никитин кое-как, помогая себе в трудных местах жестами, перевел).
– Он просит, на всякий случай, для защиты от подпоручика, вернуть ему его пистолет.
– Верни, – согласился Иванов. – Скажи, что я верю в его здравомыслие. По машинам.
Довольный польский сержант нацепил на себя обратно ремень с массивной черной кобурой пистолета ВИС-35, а Иванов и Никитин, нагруженные первыми трофеями, двинулись к своим броневикам. В спину им что-то прокричал сержант. Они обернулись. Сержант быстрым шагом приблизился и что-то негромко, чтобы не слышали его солдаты, запшекал.
– Он говорит, – перевел Никитин, – что он благодарен вам за оказанное доверие и хочет сообщить, что на железнодорожных путях возле местечка Мирогощи готовятся к отправке на запад несколько воинских эшелонов. Их засада должна была в какой-то мере задержать Советы и дать возможность эшелонам отъехать.
– Это уже интересно, – сказал Иванов. – Сколько там эшелонов? Сколько войск? Каких?
– Этого он точно не знает, – перевел Никитин. – Слышал, что эшелонов несколько. Разные части. Пехота, какие-то службы, тыловые подразделения. Воинское имущество. Продовольствие. Танков, артиллерии и кавалерии нет. Это точно.
– Почему он решил нам об этом рассказать?
– Он не хочет, чтобы продолжали