Госпожа адмирал. Макс Мах
ты, Ефимий! Нет, спасибо! Ничего не надо! Что? Серьезно? Кто видел? Кривунов? Тогда согласен. Но ты учти, Фима, могут счесть за фронду. Насрать-то насрать, но иди знай, кому какая вожжа потом под хвост прилетит! Ну, я тебя предупредил.
– Люди тебя, Лизка, уважают, – сказал, вернув трубку на рычаги телефонного аппарата. – Некоторые даже любят.
Он отхлебнул из чашки и, достав из коробки папиросу, повернулся к Лизе.
– Будешь?
– Давай! Ты тут давно?
– С восьми утра.
– Что так рано? – спросила Лиза, закуривая.
– Телефонный звонок разбудил, – объяснил Григорий и тоже закурил. – Что, не слышала?
– Нет.
– Ну, в общем, перенес я аппарат сюда, оборудовал позицию, включил радио и засел в секрете!
– А кто звонил-то?
– Разные люди… Бери кофе, садись, и я все тебе расскажу!
Как ни странно, сейчас Гриня выглядел вполне вменяемым и говорил как нормальный человек, что, как понимала Лиза, было для него отнюдь не нормально.
В восемь утра звонил кабинет-секретарь Черемисов. Говорит, думал, скотина, что ты уже встала. Совсем оборзел, сатрап!
– Сказал, чего хочет?
– Отчего не сказать, – дернул губой Григорий, изобразив свою коронную вурдалачью ухмылку. – Там, говорит, у вас с Самим недоразумение вышло. Недопонимание и еще сорок слов, начинающихся с частицы «не» или приставки «недо». То есть князь не то хотел сказать, не так и не в тот момент. Ну, ты понимаешь!
– Я понимаю, – подтвердила Лиза. – Чего конкретно он добивался?
– Просил о встрече, чтобы, значит, объясниться и «передать кое-что из рук в руки». Это цитата.
– На чем порешили?
– Я предложил ему извиниться публично и это его «кое-что» передать из рук в руки в торжественной обстановке.
– Что он тебе на это ответил? – поинтересовалась Лиза.
– Что не стоит рубить сук, на котором сидишь. Ну, я его по такому случаю и спросил, кого, дескать, имеете в виду? Меня или мою сестру?
– Гриня! – покачала головой Лиза. Я же просила, не лезьте в это говно. Ну, ладно я, мне деваться некуда, но вам-то зачем?
– Затем, что Бог есть, и он любовь! – осклабился единоутробный изверг.
– Гриня, – искренне ужаснулась Лиза, – а ты уверен, что пил вчера только водку?
Из дальнейшего разговора выяснилось, что, во-первых, с восьми утра и до сего момента телефониравали в дом Корзухина все кому не лень, начиная с кабинет-секретаря Черемисова и заканчивая родной Лизиной бабкой, нежданно-негаданно вспомнившей о своей героической внучке именно сегодня в девятом часу утра. Впрочем, Елена Константиновна юлить не стала. Прямо сказала, что имеет передать Елизавете «послание чрезвычайной важности» от самого Василия Андреевича и что «воротить нос от таких предложений» негоже, не говоря уже о том, что свою выгоду в любом деле следует блюсти.
– Она хоть объяснила, о чем идет речь? – спросила заинтригованная Лиза.
– Старуху