Дорога смертной тени. Альбина Нури
зачесанные назад темные волосы открывали высокий лоб. На бледном лице выделялись широкие дуги бровей и тонкая полоска усов.
– Добрый день, – поздоровался он.
Его собеседник тоже повернулся к Мите. Он был совсем юный, не старше двадцати лет, с круглыми глазами навыкат и рябоватым лицом.
– Ветрено, правда? – сказал парнишка и улыбнулся, широко раскрыв рот. Краешек одного из крупных зубов был сколот.
– Здравствуйте! – Митя протянул руку сначала усатому, потом юноше. – Тоже отдыхаете в Локко?
– Когда море такое неспокойное, меня самого бултыхает. В груди становится тесно, стихи пишутся! – не отвечая на вопрос, произнес мужчина постарше, почему-то засмеялся и провел рукой по волосам.
Ерунда какая, подумалось Мите, что за стихи? И одежда на обоих странная: классические брюки, рубашки с открытым воротом, пиджаки. И покрой нелепый, и вообще – зачем напяливать костюм, собираясь на пляж?
– Здравствуйте, милая девушка! – не спуская с лица улыбки, воскликнул юноша. Его собеседник тоже улыбался, кивал и разглядывал появившуюся Лину.
Она подошла ближе, глянула на Митю, неуверенно улыбнулась в ответ.
– Вот вы нас и рассудите, хорошо? Мы с товарищем спорим: можно ли романтичными поступками покорить современную девушку? Это ведь вам не старорежимные барышни на балконах, в пелеринках там всяких, в вуальках! Я говорю: кому нужны дешевые красивости? Эти охи-вздохи, лунная пыль, цветы? Тем более оба понимают, что все напоказ! А цветы так и вовсе – мертвые головы какие-то! Ну, собственно, не в цветах даже дело… – Юноша горячился, приплясывал на месте, размахивал руками. – Но пойми же, говорю я ему, что это, наконец, унижает женское достоинство! Она, то есть девушка, понимает – это вроде дрессировки: он ей, как собачке, вкусные кусочки бросит, а она для его удовольствия потом будет кувыркаться и на задние лапы вставать! Верно? А этот чудак-человек рассказывает мне про внутренние порывы, стихи, сердце…
– Ох и упрямый же ты, Борька! – Усач снова провел рукой по волосам. – И ведь сам, сам-то тонкой души человек! Все чувствует, понимает, как надо! Поэт, а хочет себя гробовщиком выставить, деревянных дел мастером! Когда душа тянется навстречу другому человеческому существу, это…
– Да ты погоди, погоди мне про тягу-то! Я, может, не меньше тебя про это знаю! Но почему сразу ей не сказать, что, мол, нравишься? И пускай бы тоже честно ответила! К чему фигли-мигли разводить? Я вот о чем! Она тебе нравится, ты ей тоже – скажи прямо! И женитесь, детей заводите, а на прямоту только мещанки и обывательницы обижаются!
– Ага! Вот оно что! Вы видели? Это ты с Катериной своей поссорился, да? Признавайся, чертяка! Тоже еще – про честность заговорил! – Усач опять пригладил волосы и хохотнул.
Митя и Лина стояли возле них, не зная, как себя вести. Боря и его собеседник как будто забыли про них, но повернуться и уйти казалось невежливым. Дождавшись небольшой паузы, Митя сказал:
– Мы пойдем, наверное. Всего доброго.
Лина молча улыбнулась.
Повернувшись спиной к мужчинам, которые после