Пожалуйста, не бегите по эскалатору. Ольга Замятина
я этого не сделаю. Они собирались бросить бабушку. А я в этом участвовать отказалась. Все немногие друзья, что у меня тогда были, стали смотреть на меня, как на умалишённую. Отказалась от Штатов, осталась с пенсионеркой. До сих пор помню слова Юли, одноклассницы: «Ты такая невозможно правильная. А может, и вообще… святая». Дружбы у нас с ней после этого не сложилось.
Но что-то я отвлеклась. Родители мне не звонили, потому что ничего не знали, а бабка… она вообще… уже мало что понимает. Узнаёт меня через раз. В общем, неважно это. Я и сама прекрасно провела время в больнице.
А потом дома. Оказывается, в гипсе очень неудобно мыть пол и вообще невозможно менять постельное бельё. И вот тут до меня дошло, что с работы в кафе меня попросят. Ну, не будут они ждать, пока у меня кости срастутся, а носить поднос одной рукой нереально. Формально меня, конечно, уволить не могут, но хозяина нашего кафе мало волнуют формальности, он придумает, как меня выставить за дверь без копейки.
С этими мыслями я и ехала на разговор на работу. На том же эскалаторе вниз. Только теперь уже, крепко держась. Та ещё задачка – правой рукой ухватить перила слева. Вообще меня жутко злил мой гипс, пришлось надеть старые кеды, которые налезают с завязанными шнурками, штаны на резинке и пончо, которое принесла сердобольная соседка.
А главное, я не рискнула брить голову левой рукой. И рисовать стрелки на глазах. Кикимора какая-то, одним словом. Хоть вообще на улицу не выходи, пока гипс не снимут.
Примерно на середине эскалатора я заметила пристальный взгляд парня из стеклянной будки. Надо же, какой тяжёлый. Он смотрел на меня, сомнений быть не могло. Я спускалась всё ниже и ниже, так же, как и его взгляд.
«Не отвернусь, – подумала я, – даже не мечтай. Я тоже упрямая». Хотя это было тяжело. Он сверлил меня насквозь. Ни одной эмоции на лице. Ни тени улыбки, ни хитринки в глазах, ни изогнутой брови. Ничего. Только глаза, широко открытые и замороженные. Странный парень.
Голоса его я сегодня не услышала. Я была не в состоянии бегать, а других смельчаков не нашлось.
Я остановилась у его будки и сказала, что усвоила урок, бегать по эскалатору не стоит.
– Знаешь, – я решила немного его уколоть, – то, что случилось, это, если вдуматься, по твоей вине.
Он молча на меня смотрел. Ничего не изменилось в его лице. Ни удивления, ни раздражения.
– Конечно, – продолжила я, – если бы ты тогда был немного убедительнее.
Он серьёзно кивнул:
– Эта точка зрения имеет право быть. Хоть ты и взрослый человек, и должна думать сама. Но я… готов компенсировать свою вину.
Я стояла и хлопала глазами. Неожиданно. Вот так пошутила.
– Ну и компенсируй, – решила я играть дальше, – тем более, что я из-за падения работу потеряла. Точнее сейчас потеряю, – и я посмотрела на часы, злобный пока ещё начальник ждал меня у себя через двадцать шесть минут, значит, я уже опаздывала.
Он опустил глаза, перелистнул странички в испещрённом формулами блокноте