Двойной отпуск. Катерина Романовская
по всему, бывший – сел в кровати и уставился на меня мутными глазами, в которых сквозь сон понемногу начала проступать некая мысль.
«Какой же у него глупый вид!» – невольно подумала я, встала и одернула ночную рубашку.
– Ты о чем? – наконец-то выдал Митя, уставившись на меня и хлопая своими рыжеватыми ресницами.
Они, густые и длинные, оказались в свое время не последним фактором, из-за которого я решила с ним встречаться. Но теперь эти самые ресницы уже утратили былое очарование и вызывали в моей душе только сожаление о зря потраченном времени.
– Я о том, что больше не могу с тобой жить. Я устала от наших пресных, совершенно занудных отношений и хочу их закончить.
У меня было чувство, что все это говорит кто-то другой. Я расхаживаю по комнате, снимаю ночнушку, накидываю халат, отыскиваю второй тапок, который как назло оказался закинутым далеко под кровать, к самой стенке. Кто-то говорит, а я слушаю и соглашаюсь. Тирада была слишком жесткая для меня, я буквально не узнавала свой голос и слова, которые произносила, но была согласна с каждым из них.
– Катя, подожди. Что случилось? Я не понимаю, все же было хорошо…
– Ничего хорошо не было, Митя. Все было плохо. С самого начала. Ужасно, катастрофически. Не знаю, почему я вообще прожила с тобой эти полтора года. Видимо, мне было страшно остаться одной. Но сейчас уже плохо настолько, что даже одиночество меня не пугает.
– Катя, я…
– Ты ни в чем не виноват. Или мы виноваты оба. Просто так получилось. Но я больше не могу с тобой оставаться. Я задыхаюсь. Я хочу нормального секса, от которого тоже буду получать удовольствие. Я хочу, чтобы меня хотели, чтобы обо мне заботились, чтобы было интересно смотреть в глаза друг другу, чтобы от близости другого человека по телу ток пробегал. Разве у нас такое было?
Митя пялился на меня во все глаза и молчал. Ну, еще бы! Конечно, ему нечего было сказать, потому что каждое мое слово являлось чистой правдой. Ведь бухгалтер, как ни крути, не может спорить с фактами. Если, конечно, это не касается уплаты налогов.
Мы секунд пятнадцать смотрели друг на друга. Потом я усмехнулась. Надо же! Так уж вышло, что мы впервые за очень долгое, если не за все время нашего знакомства и совместной жизни встречались взглядами, чего-то друг от друга ожидая. Такая вот ирония судьбы. Я всегда желала, чтобы мой мужчина посмотрел на меня с интересом. Он так и поступил, когда я от него ушла.
– Я хотела бы, чтоб ты съехал как можно скорее. Думаю, твоя мама будет счастлива, когда ты вернешься домой.
Я знала, что это удар ниже пояса, но удержаться все-таки не смогла. Комплексы, связанные с его матерью, у Мити были огромные, как динозавры.
– Хорошо.
Это было все, что он сказал. После чего этот герой-любовник встал и пошел в ванную. Такой же, как и всегда, рохля, не способный на малейшее проявление каких-либо страстей. Не считая, конечно, его пылкой любви к мороженому в вафельных стаканчиках. Господи! Как я могла с ним жить все это время? Куда я смотрела?