Бабочки и хамелеоны. Людмила Евграфова
и пухлыми губами, она пользовалась фантастическим успехом не только у мальчишек школы, но и у большей части мужского населения города. Ее подвозили в школу на разных машинах. Цвет и марка машины зависели от того, кто из преуспевающих мужчин города в данный момент был увлечен ее прелестями. Лена Субботина кивнула Овсянкину, под вступительные звуки фонограммы вынула из стойки микрофон и подошла к самому краю сцены.
Горели листья в праздничном огне[2]
И осень молча любовалась светом,
– запела она, скользя взглядом по залу. Остановив свой взгляд на Верхонцеве, Лена продолжила, обращаясь, будто лично к нему:
Ты в первый раз в любви признался мне
И называл меня своей принцессой,
А мне казалось, не настал мой час,
Что о любви еще мне думать рано.
Я отвечала, весело смеясь,
Что ты герой не моего романа.
Лена играла со Славкой. Ей нужен был «предмет» в зале, которому бы она пела эти слова. Верхонцев растянул в улыбке рот. Было приятно, что Субботина выделила его из толпы. Даже, если это не более, чем розыгрыш, все равно приятно. За то, чтобы Лена одарила вниманием, многие мальчишки отдали бы самое дорогое.
Когда Субботина раскланивалась под свист, аплодисменты и восторженное улюлюканье, Славка выстрелил из хлопушки, осыпав ее разноцветными конфетти с головы до ног. Лена весело засмеялась и послала ему воздушный поцелуй.
– Она не только хорошо одевается, но и очень быстро раздевается, – заржал один из «телохранителей».
– Заткнись, амеба, – оборвал его Верхонцев, – не повторяй чужие шутки. Он прищурил глаза, наблюдая, как вертлявый одиннадцатиклассник по кличке «Дыня» подошел к сцене, как, картинно взмахнув рукой, помог Лене спуститься в зал. Овсянкин объявил «белый танец» и врубил что-то томно – тягучее. Cубботина неожиданно развернулась, оставив «Дыню», и пошла прямо к Верхонцеву.
– Привет, суслик, – сказала она, – пойдем, потанцуем? Верхонцев недоверчиво посмотрел на нее. Субботина, доказывая, что не шутит, положила на плечи Славке руки, чуть – чуть возвышаясь над ним. Славка зарделся, осторожно обнял ее за талию и стал неловко притопывать вправо и влево в такт музыке. Субботина, будто издеваясь, притянула Славку за шею ближе к себе, так, что его глаза оказались на уровне ее губ. Он, тяжело дыша, уставился на пухлые смеющиеся губы. От одной мысли, что Ленка рядом, кровь прилила к низу живота и плоть взбунтовалась. Славка отпрянул, пытаясь держать расстояние, но Ленка, входя в кураж, нагнулась к его уху и пощекотала губами. Сердце Славки оборвалось, он остановился, как вкопанный, сбросил руки с бедра Субботиной, пристально посмотрел ей в глаза, и спросил:
– У тебя что, глюки? Я ведь не папочка….
– А ты бы хотел поменяться с ним местами?
– Я бы хотел, чтобы ты нас не трогала…
– Вот такая я зараза, девушка твоей мечты, – засмеялась Ленка и снисходительно погладила Славку по голове:
– Катись, суслик, а то группа поддержки тебя заждалась! И не забывай
Реперт. Юлии Началовой. Авт. Виктор Началов.