Грот в Ущелье Женщин. Геннадий Ананьев
гвоздь вбивали, последнюю петлю веревкой вязали. Зато плот сделали по новейшему образцу – сигару. По утверждению заставских знатоков, она самая надежная для транспортировки по морю. Девятибалльную штормягу выдержит. А тут – полный штиль. Без помех дойдем.
Только не зря же есть мудрое предостережение: не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Мили две отошли от Ветчиного креста, обогнули Островные кошки, и тут потянул ветерок. Так себе, всего балла два. Но встречный, вдоль салмы. И волны-то почти никакой. Только рябь. А сигара наша удлиняться начала. Потом смотрим, выскользнуло одно бревно, за ним второе, третье. Один выход – заново крепить плот. Благо, гвозди и веревка остались.
– Самый малый, – приказываю мотористу ефрейтору Нагайцеву и объявляю всем остальным: – Подтянем плот к борту и еще раз укрепим бревна.
Легко сказать – укрепим. А как исполнить желаемое? В каждое бревно нужно вбить гвоздь, не плотно, чтобы можно было накинуть на него петлю и натянуть веревку к другому гвоздю – вот так, бревно за бревном. Часа на два работы. Но не бросать же плот. Забиваем мы гвозди, петляем веревкой, а она толстая, чуть гвоздь лишку вколотил, не держит, соскальзывает, а тут еще и волна повыше стала; все мы вымокли и порядком устали, и немудрено, что никто не заметил, как пеньковый буксир сполз за борт. Спохватились, когда уже было поздно, когда его вдруг стремительно потянул вниз, а мотор натужно завыл. Поняли: буксирный канат наматывается на винт. Ногайцев кинулся к мотору, заглушил его, и сразу стало непривычно тихо. Только волны плескали по борту катера и по плоту.
Ногайцев перегнулся через корму, долго смотрел вниз, а мы, бросив работу, ждали, что он скажет. Катер тем временем начало сносить на Островные кошки, где море пенилось и бурлило.
– Мотков десять, – распрямившись, угрюмо сказал Ногайцев. – Багром попробую сбросить. А то придется лезть в воду.
Минут пять возился Ногайцев, прежде чем смог снять одну петлю с винта. Стало быть, нужно около часа для полного освобождения. Не успеет, на рифы снесет раньше. Я уже стал намечать, кто за кем станет спускаться к винту в студеную воду, сам определил себя вторым, за Ногайцевым, но тут мы увидели нашего «охотника». Полным ходом шел он за островами.
– Ракетницу! – крикнул я, боясь, что корабль скроется за следующим островом и не увидит нашего сигнала, но тут же ругнул себя за несдержанность и приказал уже совершенно спокойно: – Дайте сигнал «спешите на помощь».
Но прежде, чем солдаты достали ракетницу из носового рундука, корабль резко лег на левый борт и пошел между островами к нам.
– Капитан 3-го ранга Конохов! – обрадованно воскликнул Ногайцев. – Порядок!
– Почему именно он? – удивился я, не понимая, по каким признакам так уверенно определил моторист. Все «охотники» одинаковы, а бортового номера еще не различить
– Кто, кроме него, без сигнала поймет, что мы в беде? – вопросом ответил мне Ногайцев. – Кто, кроме его рулевых, так лихо на новый курс ляжет?
И