Корона из шипов и тайн. Эль Грин
поморщилась. Мне не нравилось когда Пайк так называл меня, звучало это как-то вульгарно.
Зал зашумел сильнее и бармен принялся за свою работу. Я развернулась спиной к стойке, на сцену уже поднимался первый желающий отвести душу пением перед разношёрстной толпой клуба.
Четверговый микрофон официально стартовал с первой песней, которая не вызвала бурных оваций, но и освистывания слышно не было. Вслед за первым полилась очередь из певцов и певичек, к сожалению большая часть из которых заставляла сворачиваться уши трубочкой и краснеть за исполнителя.
Спустя час Пайк кивнул мне, и вместе мы выбрались из зала через служебный выход в переулок, прихватив куртки. Парень закурил первую сигарету. Обычно он выкуривал их сразу несколько, оправдывая это тем, что за вечер и половину ночи у него бывает всего один или два раза возможность сделать перерыв. Я же думаю, что у него развилась уже довольно сильная зависимость, но не говорю об этом вслух, потому что Пайк очень обидчивый и будет дуться потом ещё несколько дней.
– Ты сегодня какая-то отстранённая. Всё в порядке, тебя никто не обижает?
Пайк затянулся и внимательно посмотрел на меня.
– Всё нормально.
Мне не хотелось снова разговаривать о маме и видеть жалость на его лице.
Пайк окатил меня волной дыма и я сморщила нос, размахивая едкое облако. Парень расхохотался.
– Не смешно! Ненавижу когда ты так делаешь!
– Знаю.– Самодовольно ухмыльнулся он, но быстро вернулся к прежнему разговору – Что не так, рассказывай.
– Мне сон приснился, странный, как в детстве. Знаешь, бывают такие сны, от которых мороз по коже, просыпаешься весь в холодном поту.
Я передёрнула плечами, вспоминая.
– Не знаю, у меня такого не было. Сплю как убитый.
Пайк запульнул окурок о стену соседнего здания, тот шмякнулся, разбрызгивая тлеющие угольки и упал на промёрзлую землю, тут же затухая.
– А что было-то?
– Что было?
– В твоём сне, что в нём было такого страшного?
Пайк подкурил очередную сигарету и я отвернулась, чтобы скрыть своё неодобрение.
– Там был чёрный силуэт.. ну и все.– Пожала плечами, стараясь не думать ни о сне, ни о том, что ночник погас, оставляя меня спать в кромешной тьме.
– И всё?– Парень нахмурился и колечки пирсинга в брови снова глухо звякнули.
– Ну да. Эй, это было очень страшно, как будто все было вживую, а не во сне, понимаешь?
– А-а. Я читал о таком, иногда бывает просыпаешься, а мозг как бы ещё не совсем и из-за этого видишь галлюцинации.– Пайк усмехаясь, подмигнул.
– Да? Наверное.
Закусив губу, я отрешённо вспоминала сон, один и тот же, что снился мне уже многие годы. Из-за этого кошмара я спала только с ночником, из-за него избегала неосвещённых улиц и тёмных переулков. Только этот кошмар был иным, настоящим, пробирающим гораздо сильнее, касаясь самых глубинных страхов.
– Чё это за мужик?– Пайк выдохнул облако дыма и пара