Теория мироздания, или Добро пожаловать в бесконечность. Тимофей Денисович Зуев
совпадает со словами, его почти никогда никто и не слышит. Птенец пискнул ещё раз, и теперь я ясно услышал
– Спасибо тебе, – после этого птенец взмахнул крыльями и улетел.
– Наконец-то! – Сиби уже вся кипела от нетерпения, её кудрявые волосы даже немного начали лезть в глаза. Она дунула на них и подала мне руку. Вообще она не злая, просто её родители приучили, что свистуны плохие, хотели научить и меня, но я этому почему-то не поддался, вообще я всегда любил наблюдать за всякими букашками, и всевозможными живыми существами. – Пойдём, до границы ещё топать и топать, а если вот так стопорить, то и от крепости не отойдёшь – позвала сестра и с чувством тюкнула топором по дереву, потом ещё раз и получился некоторый знак, как галочка, вроде и незаметный, но моя сестра хорошо умела запоминать дорогу, а зарубки ставила так, для приличия просто.
Границей она называла то место, где обрывалась её карта, эта граница каждый раз находилась всё дальше и дальше. В этот раз мы приблизились к границе быстрее, чем обычно, да и Сиби была настороже, один раз она даже остановила меня рукой и велела прислушаться, я так и сделал, но ничего, кроме воплей певчей птицы не услышал. Это она только так называется, певчая птица, на самом деле, это такая маленькая серая птаха, которая горланит так, что иногда умудряется перекрыть все остальные звуки разом. Певчая птица вновь прокричала
– Аой, аой! – А потом всё стихло. Мы с Сиби вновь тронулись в путь. Заболоченная территория была уже совсем близко, и скоро бы мы до неё дошли, если бы сестра не наступила в ловушку плотоядного растения, которое тут же затянулось на ноге. Это растение называлось одноногий, потому что всегда захватывало одну ногу жертвы, так было и в тот раз. Самого человека, или даже маленького зверька, эта дрянь поглотить не сможет, но ногу вполне. Когда животное попадает в ловушку, одноногий выпускает запах, на который приползают все твари в окрестностях, они съедают жертву, но оставляют ногу, эту-то ногу и засасывает одноногий, можно сказать у них негласный договор.
Мы отличались от животных только тем, что у Сиби с собой было что-то наподобие боевого топорика, ей этот топорик отец подарил, когда узнал, что она любит ходить по лесу. Она тут же отсекла петлю на своей ноге, и одноногий с некоторым неодобрительным шипением затянул повреждённую ловушку обратно в землю, но вся проблема состояла только в том, что он уже успел оповестить хищников о том, что появилась еда. Она дёрнула меня за руку, и мы побежали, тогда лук был только у неё, ибо я стрелять ещё не умел. Сиби ещё не услышала приближение монстров леса, но знала, что они скоро появятся. Монстры могли схватить человека и на той части леса, которую знали все, а в этой глуши они могли не сомневаться, что от них не уйти. Мы бежали долго, мох под ногами временами проваливался, от этого становилось ещё сложнее. Границу мы уже пересекли, и казалось, бежим в неизвестность.
Тут вдруг перед нашими глазами открылось небольшое лесное озерцо, которое раньше никто из людей не видел. В воду мы не полезли,