Сердце на Брайле. Паскаль Рютер
к глазам?
– Ну, Хелен Келлер – американка, которая потеряла зрение в возрасте девятнадцати месяцев. Ей удалось стать очень известной и умной благодаря одной учительнице, которая сделала всё, чтобы спасти девочку… Вот такая история, вкратце, конечно. Хочешь, дам тебе почитать.
– Нет, спасибо, мне пока хватит «Трех мушкетеров». Может быть, позже, когда я дочитаю… лет через десять. Кстати, есть одна вещь, которая меня беспокоит… это правда, что Александр Дюма, короче, любил набивать брюхо и бегать за женщинами?
– Это правда.
Я немного расстроился: хотелось верить, что Хайсам что-то напутал. Но, похоже, уважаемый египтянин не ошибается никогда.
– То есть все эти книги тебе нужны для доклада?
– Мне нравится опираться на множество источников, когда я что-то готовлю.
– Думаю, ничего удивительного, что ты интересуешься глазами и слепыми…
– Почему?
– Потому что из многих слепых получились отличные музыканты. У вас есть что-то общее.
Мари-Жозе пожала плечами, а лицо ее словно закрылось на замок в два оборота – так я понял, что сморозил что-то несусветное. Но, честно говоря, такое частенько в моей жизни случалось.
Дом погрузился в тишину, иногда кое-где скрипела половица.
– Ты одна? Твои родители не придут?
– Придут, но позже. Я часто одна, потому что мои родители – эксперты в произведениях искусства. Они аукционисты, поэтому часто не бывают дома.
– Аукционисты? Что-то с акциями?
– Да нет же. Знаешь, один… два… три… Продано!
Она ударила по столу невидимым молоточком. Я видел такое в фильмах.
Несколько минут мы молчали, поэтому я решил, что необходимо срочно найти тему для разговора. Всё связанное с музыкой пришлось отбросить немедленно, потому что я действительно… был не на высоте. Кстати… надо не забыть поговорить с Метро и попросить их молчать о наших музыкальных опытах. Чем больше я думал, чего бы такого сказать, тем меньше было идей. В итоге я решил: уж лучше заявить, будто я должен идти, поскольку атмосфера стала тяжелой. Мари-Жозе убрала виолончель, села на кровать и пристально на меня посмотрела.
– Хочу кое-что тебе предложить…
Я почувствовал, как голова уходит в плечи, – здесь попахивало какой-то подозрительной сделкой.
– И что же?
– Ну вот. Я поставила тебя в неудобное положение, желая помочь…
– Да, но и я сам здесь замешан; мне слишком сложно отнестись к этому иначе…
– Знаешь, я отличница.
Я пожал плечами.
– Все это знают.
– Мои родители отправили меня как-то на тестирование. Я помню результат. Никогда не забуду слова психолога: «Ай-кью гораздо выше среднего…»
– Прости, у меня с английским как-то не очень.
– Тест на коэффициент интеллекта, балда. На то, что там у тебя в голове… А мой интеллект гораздо выше среднего, и еще у меня необыкновенная память и хорошо развито абстрактное мышление.
Я сделал вид, что это очень круто, хотя даже понятия не имел, что такое абстрактное мышление и чем оно отличается