Лабиринт для Минотавра. Михаил Савеличев
и смотрю. – Ариадна сцепила пальцы до боли в перепонках. – Убедите меня, что Телониус преступил границу, отделявшую мир смирения от нетерпимости…
– Насколько я видел, вы прибыли в сопровождении гипостазиса восстания, – заметил Брут. – Мои слова прольют истину, на поверхности море свидетельств жестокости демиурга к тем, за кого он в ответе, но чьи жизни проливал напрасно.
– Да, – Ариадна склонила голову, – гипостазис определит ноумен восстания, но последние слово и жест за мной, ибо проект терраформовки…
Брут презрительно фыркнул:
– С чего вы взяли, будто происходящее здесь имеет отношение к терраформовке?
Ариадна не успела ответить. Произошло нечто непонятное – на них словно пала тень, Ариадна невольно посмотрела вверх. Над Лапутой плыла громадная туша транспортника, предназначенного для эвакуации возвращенцев. Когда ее взгляд вернулся к Бруту, она чуть не вскрикнула. Ей показалось, будто собеседник лишился головы – до того причудливо легли на него тени.
– Что же здесь происходит? – спросила, придя в себя и освежив кожу лица водой из бассейна, Ариадна.
– Ад, – кратко сказал Брут, но видя, как Ариадна требовательно взирает на него, сморгнул крупными, выпуклыми глазами, провел языком – тонким и острым – по губам. – Никто не понимает, что творится на поверхности. Процесс терраформовки инициирован четыре четверки циклоидов назад. Тогда установили базовые фабрики, изготовляющие наноботы для запуска терраформовочных процессов в почве и атмосфере. Но возник вал непредвиденных изменений в атмосфере… подробности в моих отчетах, все документировано.
– Я посмотрю, но необходимо ваше мнение.
– Мы хотим изменить то, что уже само меняется, – сказал Брут. – Венера меняется, и не так, как мы этого хотели… более того, она меняет тех, кто здесь оказался. Вы слышали о примарах?
– Кое-что, – уклончиво ответила Ариадна, невольно посмотрев на пристанище, где укрылась Нить, судя по всему, не желавшая сводить или возобновлять знакомство с Брутом. Может, она знала, что его стараниями на Лапуту прибыла Ариадна?
– А про сталков? – спросил Брут. – Про Красные кольца? Огневиков? Про Вспышку? – Движением пальцев определил единичность и уникальность того, что назвал «Вспышка». Притом что редко пользовался очевидными жестами, отчего речь звучала сухо.
– Вспышка?
Брут пожал плечами:
– Не видел, но, говорят, в небе вспыхнуло нечто, яркость затмила светило. Что это – не разобрались.
– Это есть в отчетах? – Ариадна внезапно раздражилась на Брута. – Если у вас не хватало смелости быть откровенным в отчетах, то понимаю, как вы довели дело до того, что… что…
– Понадобилась помощь? – Брут теребил полуоторванный шеврон с изображением змеи. – Дело не в этом, а в потерях персонала. Тот, кто здесь гибнет, проходит Санаториум и вновь направляется сюда, чтобы быть брошенным Минотавром на установку фабрик, сгореть в Красном кольце или Огневике и оказаться здесь же… Вот