Попрощалась юность. Кит Миллер
не свалится? – спросил Филипп Руслана.
– Думаешь, он беспомощный?
– Я не помню его. Сколько ему лет?
– Толик, сколько тебе?
Толик показал сначала семь пальцев, потом загнул еще один, а потом выпрямил два. Филипп попробовал повторить за ним. Руслан посмеялся и сказал, что Толику на самом деле тринадцать. Он разглядывал Филиппа теперь уже при дневном свете.
– Так вырос. Что за татуировки у тебя?
– Да просто, глупости всякие. Можно я зайду к тебе домой?
Руслан будто не слышал.
– Почему ребятам не сказал настоящее имя?
– Им какая разница, Филипп, Максим. Я хочу зайти. Или позови Нину сюда.
– Нет. Ты не можешь зайти. Не можешь и все. Нельзя, чтобы тебя видели.
– Что изменилось?
– Тебя не было десять лет, и думаешь, все так же стоит на своих местах? И все рады тебя видеть? Думаешь, ждали тебя? У всех здесь своя жизнь, и никто о тебе не вспоминал.
– Руслан, пожалуйста.
Руслан тянул время. Он, как будто стоял у двери и не давал Филиппу ответа, может тот переступить порог или нет.
– Скажи, ее нет дома? Когда она вернется?
– Ты можешь сидеть здесь сколько угодно, она не вернется. Она не дождалась тебя. Умерла.
Толик хрюкнул и начал раскачиваться, помогая себе стоптанными кроссовками. Филиппу стало тошно. Скрип качелей задавил его чувством, что так уже было, и не раз. Он как будто оказался на этом же месте десять лет назад, только возвращаться ему некуда. Дверь в дом с красной крышей закрылась перед ним.
Только одно дало ему сил сбежать из дома – уверенность, что его здесь ждут. Хотя бы один человек. И оказалось, что этого человека больше нет. В памяти возник последний вечер перед побегом, когда он сидел на кровати и уговаривал себя не сомневаться. Его гнала в дорогу уверенность, что он найдет здесь защиту. А если бы он знал, что его ждет здесь, хватило бы смелости сбежать от отца? Может, надо было остаться? По крайней мере, он знал, что его ждет дальше. А теперь нет.
– Когда она умерла?
– Ты опоздал на два года. Но, если честно, я этому рад. Без мамы тебя никто не ждет, тебе нет здесь места. Как будто никогда и не было.
– И что мне делать?
– Ты меня спрашиваешь?
Качели продолжали скрипеть. Толик взмывал в небо, хихикая своим радостями, а пыльные шнурки развевались вперед-назад.
Руслан поднялся с лавочки.
– Толик, пойдем.
– Оставишь меня? Мы же не чужие.
– Я так не думаю.
Руслан и Толик ушли, а Филипп все сидел на качелях, глядя себе под ноги.
***
Руслан вошел в дом, убедиться, что Наталья Семеновна не видела Филиппа у двора. Она была в кладовой, и он не стал ничего спрашивать. Если бы она увидела Филиппа, знал бы уже весь город.
С трудом Руслан представлял, что маленькое чудовище выросло в этого юношу. Расположившись за столом в своей комнате, Руслан открыл тетрадь и написал: «Больше всего на свете я ненавижу его (жирно подчеркнул дважды). Больше всего на свете я ненавижу Филиппа Туманова.