Не то место, не то время. Дарья Макарова
оказалось не про них. Однажды мама не проснулась. Ничто не предвещало беды. Она простилась с нами, пожелав спокойной ночи. А на утро он понял, что его жена, все также привычно сжимающая его ладонь, уже не принадлежит этому миру.
И все последующие годы без нее – сплошная агония. Бесконечная безжалостная боль. Остаток отведенного ему времени отец пытался барахтаться, но не чувствовал самое дыхание жизни. Для него она закончилась в то утро, когда она ушла.
Он был борцом по характеру. И старался идти дальше. Ради меня. Из упрямства. Потому что в движении проще не думать, не чувствовать.
Несколько лет без нее он провел в бесконечных поездках, уйдя в работу с головой. Он писал мне трогательные письма, дарил отличные подарки, часто звонил и всегда искренне интересовался моими делами. Но дни, что мы провели вместе, можно было пересчитать по пальцам. И каждый раз, оставаясь с ним, я видела, что рядом со мной ему тяжелее. Потому что он видит ее во мне. Потому что рядом со мной он особенно сильно чувствует, как дорого было то, что он потерял.
Все говорили, время лечит. Оказалось, нет. Лишь стало хуже. Отец испробовал разные способы, чтобы забыться. Работа оказалась самым действенным. Но алкоголь и чужих женщин он тоже пригубил.
И все бы ничего, да коллега, с которой у него случилась ничего не значащая мимолетная связь, отчаянно желала стать новой женой руководителя со столь высокой зарплатой и отличными перспективами. План был прост и испытан веками. Оказавшуюся в положении женщину отец не задумываясь повел в ЗАГС, только на бракосочетании он выглядел не то, как на трибунале, не то, как на смертном одре.
Свою дочь он не увидел. Сердечный приступ вернул ему утраченную по глупости свободу.
Ребенок стал не нужен моей мачехе. Но избавиться от него уже было невозможно. И через два месяца после смерти папы родилась девочка с его глазами. Видеть ее мне запрещено.
Пожалуй, наследство отца вполне компенсировало бы вдовьи горести. Но зная, что из себя представляет женщина, ставшая ему женой по его же глупости, он не оставил ей ничего. Еще до вступления в брак отец перевел все свое имущество на меня. Эта новость удивила и меня, и мачеху. Но оплакивая отца, я не придала этому значения, она же ринулась в бой.
На похороны переставшего быть нужным мужа она не приехала. Все знакомые, как один, сочувственно кивали, полагая, что женщина, находящаяся на сносях, попросту убита горем и просто обязана находиться под присмотром врачей, а не на кладбище.
Но помощь врачей ей была без надобности. Не тратя времени на никчемные формальности, она упаковала мои и родителей вещи и выставила на лестничной клетке. Замки в квартире родителей сменила, ясно дав понять, что за порог меня никто не пустит. Все деньги со счетов отца, к которым, как он думал, ни у кого нет доступа, растворились в воздухе.
Тамара билась за меня, как орлица. Мы не были родственницами по крови, но именно она, соседка по дому, вырастила меня, заменив дедушку и бабушку вместе взятых. Сколько себя помню, родители всегда оставляли меня