Калмкорп. Очаг №9. Екатерина Сергеевна Романова
Злата?
– Нет, не дочитала. И если честно, не очень хочу. О чем вы только думали? Давайте вернем дом? Отдайте деньги тому, кому продали, едем назад?
Родители дружно рассмеялись, будто мне три года, и я пока только пытаюсь нормально разговаривать.
– Зачем нам это делать? Тут есть все для счастливой жизни. Ты такая бука, откуда только набралась. Мы тебя так точно не воспитывали. Давай, улыбнись, приберись и пойдем. Разберешься на месте.
– Ты же прочитала о наказаниях? – отец будто рад, что есть какие-то наказания, – Мы тебя слишком любим, потакаем во всем, но больше такого не будет. Тут, слава богу, есть психологи и твердое сообщество, как раз для таких, как ты. Точнее, не поддерживающее таких, как ты.
– Ой, да ладно, пап, ты что все еще злишься за тот поджог? Я же говорила, что это не я!
– Скажи мне кто твой друг…
– Все, в ход пошли пословицы и поговорки. Лучше я пойду пылесосить.
– Спасибо! – успела крикнуть мама, пока я захлопывала за собой дверь.
Даже долбаный пылесос и тот с надписью и логотипом. Такие они добрые, щедрые, как полные сыра мышеловки.
Работал он и правда хорошо. Я закончила даже быстрее, чем хотела. Не успела решить, что делать с салоном красоты. Как отказаться? Как отвертеться?
Может быть… Наверное, лучше всего так – соглашусь пока, чтобы не воевать на территории, которую не знаю. А потом, когда узнаю у остальных нормальных людей что к чему, тогда снова стану собой. Даже если тут нет краски для волос и нормальной одежды – закажу по почте. Тут же должна быть почта? Служба доставки?
Скорее бы выходные, чтобы выбраться с друзьями в город.
Мама была готова уже через пять минут. Надела простое серое платье с бежевым поясом и с брошкой в виде памятника пауку.
– Ты тоже переоденься! Форма в шкафу. Вещи сложи в пакет, он там, на полке, специально для этого.
– Ты хоть знаешь, что это?
Я разглядывала брошку на своей бежевой рубашке. Снять ее, видимо, нельзя. Накрепко приделана. А брюки ничего, серые, конечно, но мягкие и просторные.
– Кроссовки тоже в пакет! Обувь внизу в коробке. – Заглянула мама, – Ты про брошку? Это кальмарчик. Видела такой же милый на площади, только большой? Это как-то называется, да? Логотип, маскот?
– Уродство.
– С тобой невозможно общаться. Давай сюда пакет. Пошли.
Хорошо хоть я ложку успела перепрятать под матрас. Неужели это единственное, что осталось от дома?
– Телефон мне когда вернут?
– Лучше порадуйся хорошей погоде. Смотри, мы близко от школы и ресторана! Повезло, что мы не на том, дальнем углу.
– Круто.
– Смотри, на тебя смотрят те школьники.
Мимо прошелестела группа девочек, одетых, как я, и мальчиков в серых рубашках и брюках. Они пялились на мои зеленые волосы, будто впервые такое видели.
– Бывает.
Мама будто не обращала внимания на то, что мне не хотелось разговаривать. Радость от всего происходящего у нее била фонтаном.
Она даже не запротестовала,