Путь Киартаны. Владимир Косарев
бросился на Рима и со всей силы ударил. Рим отпрыгнул или упал.
– Ты обезумел, Ал? Серьёзно…
– Т-ты знал, как она мне нравится… Я думал м-мы друзья…
– Это того не стоит, Ал.
Киартана кинулась прочь, не дожидаясь окончания драки. Слёзы мешали ей видеть, но она помнила дорогу. Её предали. Так больно и скверно ей ещё никогда не было, даже когда она узнала, что Мариса не её мама. Ей хотелось бежать, не остановиться на вершине холма, а броситься вниз головой, скатиться по склону в реку, и не стараться выплыть, а просто опуститься на дно.
Но сердце подвело её, заставило упасть на колени. Она злобно рвала руками траву и кричала небу, пока не упала без сил. А облака всё также безмятежно плыли белыми кудрями. Она знала, что не права и нужно успокоиться, но слёзы всё не прекращались, не хотелось вставать, она испачкала волосы и «лимонное» платье, но ей было уже всё равно.
Гул рога вырвал её из дремоты. Киартана встрепенулась и всмотрелась вдаль. В деревне начался переполох. Чёрной тучей всадники выскочили из просеки у тракта. Рог загудел снова, уже ближе, и на этот раз он своим низким утробным гулом принёс нестерпимый страх. Ужас гнал её прочь, но сковал ноги.
Всадники на чёрных лошадях в плащах и балахонах приближались к деревне. Она сжимала посох в руке, но страх всё не отпускал, и становился сильнее с каждым зовом рога. Со стягов скалилась алой пастью отрубленная голова Волка, в ножнах поблёскивала сталь. Первая пара всадников ворвалась в деревню, когда Киартана, наконец, кинулась вниз по склону.
Люди выскакивали из своих домов с тем, что успели схватить, с криками и гомоном они бежали прочь, но всадники настигали их и безжалостно рубили саблями наотмашь. На главной улице собралось ополчение. Киартана спустилась с холма и спряталась за забором. Испуганные мужчины, старики и совсем ещё мальчишки трясущимися руками держали ржавые мечи, заострённые колья, плотницкие топоры и щиты. Ими руководил староста, но и он никогда не сражался и боялся не меньше остальных.
Бассы въехали в деревню и затерялись между домов, и только дикие крики расходились по округе. Рог всё трубил протяжно и жутко.
«Придётся драться насмерть…» – она успела полюбить деревню, этих людей, и ей от всего сердца хотелось защитить их.
Она выскочила на главную улицу, где развернулось небольшое сражение. Ополчение окружили три лёгких всадника. Несколько местных уже лежали мёртвыми, остальные тщетно отбивались. Испачканные кровью, до смерти испуганные, израненные они уже не могли отступить.
Вдоль домов она подобралась к сражению незамеченной, и, выждав удобный момент, выскочила на всадников. Первого она скинула с лошади волной силы, и это оказалось очень просто – поднять посох и толкнуть. Воин выпал из седла, но его нога запуталась в стремени, и он повис вниз головой. Волна силы напугала лошадей, но всадники удержались в сёдлах.
Один выхватил с пояса рог и протяжный устрашающий гул залил всю улицу. Киартана поразила всадника молнией, и третий не стал медлить и ускакал прочь.
Ополчение