Ультрафен. Александр Леонидович Миронов
мне почему-то не хочется.
– Ну и лежи голодный.
Аня включает телевизор. На экране японская рок-группа исполняет японскую песню на русском языке.
И солнце светит и для нас с тобой,
Целый день поёт прибой…
Смысл песни и её ритм Ане по сердцу, и она подпевает:
Гляжу на залив, и ничуть не жаль,
Что вновь корабли уплываю вдаль.
Дельфины, дельфины другим морям
Расскажите, как счастлива я-а…
– Ну вот, теперь запела, – проворчал Максимка, выходя из спальни.
– Иди-иди! Мойся, да жракать садись.
– И чего распелась? – Максимка угрюмый со сна проходит в ванную.
Девушка, оставшись одна, стала танцевать что-то похожее на чарльстон.
Песня кончилась. Японцы раскланиваются. Аня кланяется им и, выключив телевизор, уходит на кухню, чтобы покормить брата.
– Ты своим обалдуям скажи, что за Мульку я им чупруны-то повыдираю. Слышишь?
– Угу.
– Угу. Кто её камнями с дерева сбивал? Только вот поймаю…
– Смотри-ка как страшно. И не камнями вовсе, а шишками сосновыми.
– Ага, шишками. Так и скажи им, со скальпами ходить будут.
– Ох-ох-ох…
Позавтракав, Максимка убежал на улицу. К тем, кому чупруны носить до первой встречи с хозяйкой кошки Мульки.
Аня остается одна, и на неё вновь набегают фантазии, волны чувств, и она не находит себе места, не знает, чем заняться, чтобы успокоить себя, остудить свои фантазии.
8
Звонок телефона. Феоктистов снимает трубку.
– Да.
Молчание, но в трубке слышится чье-то дыхание.
– Вас слушают. Кого вам надо?
– Феоктистова, Анатолия Максимовича…
– Я слушаю.
– Это вы?.. Это я вас… Это Аня Шпарёва вас беспокоит.
– Анечка! Рад тебя слышать, – обрадовался Анатолий. Лицо его стало мягче, озарённее, морщинка между бровей разгладилась. Он отвернулся от присутствующих.
– Анатолий Максимович, я… Вы извините, пожалуйста.
– Уже извинил и с удовольствием тебя слушаю.
– Да я… Я хотела с вами поговорить. То есть хотела узнать о папе…
Феоктистов посерьёзнел. Вздохнул.
– Анечка, пока ничего утешительного я тебе сообщить не могу. Могу только сказать, что занимаюсь этим делом, и теперь вплотную.
– Спасибо.
– Не за что, Анечка.
– А вы… Вы сами можете нам позвонить, если что?
– Конечно. А тебе в первую очередь и обязательно.
Девушка замолчала.
– Анечка, у тебя всё?
– Да.
– Тогда до свидания. И звони, не стесняйся. Договорились?
– Хорошо. Я буду звонить. Обязательно. До свидания! – в голосе прослушивались нотки радости.
Феоктистов положил трубку, на миг призадумался. Затем повернулся – Галимханова на месте не было. Он стоял, склонившись над столом Михалёва, и о чем-то нашептывал тому вполголоса. У Михаил