Слепой Орфей. Александр Мазин
только за себя. Понимаешь, если монстр завладеет и мной, справиться с ним будет еще труднее. А я… Я не святой, Кирилл!
– Не гони коней, Глеб! Контакт – крайний случай. Мы наверняка не учли всего. Да я сам проглядел лишь выжимки.
– Кир,– сказал Стежень.– Мне нужны материалы. Все.
– Получишь. Пока только английские, остальные надо перевести, но это быстро. Раскидаем е-мейлом кусками по бюро, часа за три сделают, а мои девочки обработают и переправят нам.
– Нам?
– Неужели ты думаешь, я оставлю тебя одного? – удивился Игоев.– Конечно, мы поедем вместе. Кстати, час назад звонила Алена…
– Чутье! – Глеб засмеялся.– Я ее уже год не слышал.
– Я чуть меньше. Но взял на себя смелость пригласить ее. От твоего имени.
– Это не игрушки, Кир! – нахмурился Стежень.
– А Алена – не девочка. Не стоит ее недооценивать, дружище.
– Ну добро,– не стал спорить Глеб.– Три Сермалевых ученика – это сила. Может…
– Нет,– отрезал Игоев, с ходу уловив мысль друга.– Алена позвонила сама и сама предложила помочь. А остальные – нет.
– Ты прав,– согласился Стежень.– Я ведь даже не знаю, кого где искать…
– Я знаю,– сказал Игоев.– Но не буду. Какие еще пожелания?
– Я хотел бы сменить рубашку! – ухмыльнулся Глеб.
Кирилл рассмеялся.
– Мы помним твои привычки,– проговорил он.– Твоя одежда выстирана и выглажена. Пообедаем, если ты не против, у тебя. Не стоит надолго оставлять твой дом без присмотра.
– Согласен. Когда приедет Лена?
– Думаю, она уже здесь. Я просил подождать нас в холле.
Глава шестая
Птички чирикали как заведенные. Могу представить, как тащится от этой «природы» городской пыльный народ. Но меня лично эта сусальная полянка раздражает.
Пахнет неправильно. Только Киру не скажу. Из принципа. А клиентам его без разницы. Для них запах – это одеколон за восемьдесят баксов.
Но есть здесь вещи, которые меня восхищают. Например, отсутствие решеток на окнах. Ни хрена не боится Кир! Хотя, кто знает, может, у него вместо стекол какой-нибудь пуленепробиваемый супертриплекс?
Мысли, однако! Это на фоне грядущих боев с нечистью. От баньки, должно быть. Разморило.
Спустились по шикарной лестнице в шикарный холл. А, вот и Ленка! Прическа, костюмчик строгий, но с французским подтекстом. Косметика на личике – в самый раз, фигурка точеная. Не скажешь, что за тридцать женщине. Сколько я ее не видел? Года полтора точно. Но кое для кого, похоже, время течет назад.
– Ленка,– говорю,– ты чем дальше, тем аппетитнее!
Улыбнулась, закинула руки мне на плечи, подставила губки… Какова?
Сермаль ее совсем замухрышкой взял. Не Золушкой даже – мышкой из Золушкиной упряжки. Тихим стеснительным мышонком. Вот так, братие. Если кто не понял, кто таков Сермаль, гляньте на это светское чудо с влажными пурпурными губками.
– Аленка,– говорит Кир (он всегда ее Аленкой зовет),– ты сегодня свободна?
– Для тебя я всегда свободна!
Кокетка. Зуб