Тени пылающей реальности. Екатерина Петровна Шумаева
отличное время для ограбления, ведь полиция занята множественными бытовыми вызовами, и, хотя сейчас раннее утро, есть надежда, что мы уйдем отсюда живыми, здоровыми и не пойманными.
Шесть месяцев назад, когда нам пришел новый заказ, я очень удивился. Ограбить банк в двадцать первом веке? С оружием, криками, что это ограбление и все такое? Они что серьезно?
Но оказалось, что нужно забрать из хранилища важные бумаги и передать их клиенту. Согласен, план был паршивеньким, нам дали всего полгода на его продумывание, но мы не укладывались в срок. Срок истекает через неделю.
Мы сделаем это сегодня.
Спенсеру нужно было три минуты, чтобы отключить сигнализацию, подключиться к камерам и открыть хранилище. Но нам нужна карта работника банка. Чтобы попасть внутрь. Сегодня карта была не у Селесты, чему я был очень рад.
Я увидел ее мельком, когда Нил собирал их в центре зала. Так же видел, как она держит Джона за руку. Охранника Джона, своего друга Джона, который стал ей кем-то вроде родного отца.
Селеста часто просила меня познакомиться с их семьей, но я всегда находил поводы отказаться, ведь я был рядом с ней только, чтобы добыть информацию. Только, чтобы она рассказала мне про своих коллег и некоторые особенности их работы.
Подумав об этом, в моей душе зародилось то чувство, которое я прогонял от себя долгие месяцы. А точно ли только поэтому? Не потому что мне нравилось быть рядом с ней?
Не потому ли, что мне нравился ее кокосовый лосьон для тела, гель для душа, с ароматом бразильского кофе и темные, словно ночь глаза.
Мое задание было простым. Ни говорить, ни слова. Ведь Селеста точно узнает мой голос, потому что мы вместе. Были вместе до сегодняшнего дня. Пока не закончим дело. Потом я должен исчезнуть, залечь на дно для полиции и больше никогда не появляться в ее жизни. Стать еще одним человеком, который бросит ее, разбив сердце, оставит пустоту в душе и снова оставит ее одну.
Я украдкой посматривал на нее, на ее взъерошенные волнистые волосы, которые она сегодня почему-то собрала в хвост, на испуганный взгляд, и на то, как она жалась к своему другу охраннику. Если бы он был моложе, лет на двадцать, то я начал бы ревновать, но она всегда отзывалась о нем с такой теплотой, словно он заменяет ей семью.
Что удивительно, ведь он совершенно посторонний человек, который не может заменить никого.
Или, может быть, просто я такой бесчувственный? У меня нет семьи, нет друзей, есть только те, с кем мы идем на дело, потом прячемся, ждем, пока все уляжется, и идем на дело снова.
Вся моя жизнь – это дела от одного к другому, дешевые мотели, в разных частях страны и бары по вечерам.
Вся моя жизнь была такой, до того как появилась она. Но с Селестой все было иначе. Мне даже нравились наши вечера, проведенные вместе, и я чувствовал себя живым.
После гибели моей семьи, я не чувствовал себя живым много лет, машиной для дел, но только не человеком, способным испытывать эмоции.
У меня было задание, отомстить тем, кто сделал это со мной, но на протяжении всех лет ничего не получалось. Я не могу выйти на своего главного врага, у меня были только