Сказки темного города. Крылья. Наталиса Ларий
удивленно посмотрел на меня и сел на кровать, протянув мне ноги для того, чтобы я сняла с него сапоги. Я опустилась на колени и стала стаскивать длинные черные сапоги с острющими шпорами. Эльф молчал, лишь наблюдая за мной, и я вновь спросила:
– Ну так кто она?
– С чего ты взяла, что был кто-то, за кого ты якобы расплачиваться будешь? – задал он встречный вопрос.
– А что еще может быть такого, за что такой мужчина, как вы, так ненавидит женщин нашего вида, – пожала я плечами и отодвинула в сторону сапоги.
Поднявшись на ноги, я подошла к эльфу и встала перед ним, всеми силами пытаясь сдерживаясь, чтобы не прикрыть свою обнаженную грудь, поскольку мне было ужасно стыдно стоять перед ним в таком виде.
– Меня никогда об этом никто не спрашивал, – он прищурил глаза и протянув руку больно схватил за бедро.
– А я спрашиваю, – осторожно положила руки на его широкие плечи. – Мне интересно, за какую такую вашу боль вы меня сейчас привяжете к кровати и, возможно, начнете хлестать или плетью, или розгами.
Я стояла рядом с этим мужчиной и ощущала себя просто тростинкой, которую он мог сломать одними только пальцами. Его голубые глаза скользили по моему лицу, шее, груди, животу…Он словно раздумывал над чем-то. Затем в какой-то момент рванул на мне белье и разорвал его на части, оставив стоять теперь уже совершенно голой. Меня внутри всю трясло, но вида я не подавала.
– Что она сделала? – тихо прошептала я, изучающе наблюдая за ним и пытаясь вспомнить все, что говорила мне насчет таких ситуаций Ливия, которая предупреждала, что столкнуться я могу невесть с какими потаенными уголками мужской сущности.
Голубые его глаза в какой-то момент стали иссиня-черными, и он хрипло проговорил:
– Я ни с кем об этом не говорил никогда.
– Никому не скажу, – я склонилась к нему и прислонилась своим лбом к его, чисто интуитивно понимая, что нужно делать в этой ситуации, и помня рассказы Ливии насчет того, что из себя представляли эльфы.
– Она сына моего убила. Нашего сына. Задавила подушкой и исчезла, оставив записку, что поделом мне, эльфу, испытать такую боль. Потом я только узнал, что эта девка специально столько месяцев была рядом, чтобы отомстить таким образом мне за то, что я во время одного из походов ее мужчину взял в плен и он так и умер в тюрьме. Ребенка своего же удушила за мужчину. Подле меня была столько времени подлая фэйри, а я ничего не знал о ней. Если бы знал, я бы сделал все, чтобы предотвратить это. Черт, да я бы ни за что не связался с ней. А так…малыша убила. Ну что, фэйри, веская это причина для того, чтобы стегать вас плетью?
В его глазах было столько же боли, сколько и ненависти, и я поняла, что жутких последствий мне, скорее всего, не избежать. Поразмыслив, я произнесла:
– Ее боль стала причиной вашей, – пожала я плечами. – Если вам так становится легче переживать потерю, то да, веская причина. Хотя вряд ли вам легче от этого. Только в чем виноваты мы, те, кто испытывает на себе ваше отчаяние, которое вряд ли утихает в тот момент, когда женщина-фэйри кричит от боли, умоляя